"Ильяс Есенберлин. Отчаяние ("Кочевники" #2) " - читать интересную книгу автора

и пришпорил коня.
Вихрем вынеслись боевые кони из Туркестана, прогрохотали тяжелыми
копытами по деревянному мосту через ров. Только на пригорке батыр Кабанбай
оглянулся. Маленькая фигурка все стояла у хорошо видной отсюда дворцовой
коновязи. Вот она подняла руку с белым платком. Батыр поднял свою в тяжелой
черной кольчуге.
- До встречи, Гаухар! Жемчужина! - закричал он что было силы, но ветер
подхватил его слова и унес куда-то в степь.
А Гаухар все стояла и смотрела в пустую степь...


***

В три-четыре дня узнала вся страна казахов - от Семиречья и Алтая до
Жаика и Есиля - о страшном нашествии. Но что могла она сделать, не имея
единого и постоянного войска! Как нож в масло вошли семь голов джунгарского
дракона в тело страны. Пылали застигнутые врасплох города и аулы Семиречья,
Прибалхашья, Туркестана. Вороны беспрепятственно клевали трупы на
пепелищах. С тех пор и пошла страшная поговорка о размокшей от людской
крови земле...
Лишь немногие аулы казахов и киргизов спаслись тем, что, покинув
основной скот, успели уйти высоко в горы, куда не смогла добраться
джунгарская конница. А основную массу населения постигла страшная судьба.
Молодых женщин джунгары угоняли в свои стойбища, привязывая их попарно
косами друг к другу, чтобы не убежали. Всех способных держать оружие
убивали на месте, а стариков, старух и беспомощных детей загоняли бичами в
безводные места, где они погибали от жажды. При налете на аул расправа
начиналась с того, что джунгары с диким хохотом поднимали на пики всех
детей до семилетнего возраста. Потом начиналось поголовное насилие на
глазах у родственников. Родители рвали на себе волосы, сходили с ума, и
только это спасало их самих, ибо единственные люди, которых не убивали
солдаты контайчи, были сумасшедшие. Их, отмеченных Богом, нельзя было
трогать, по древней монгольской традиции. Тысячами бродили по степи эти
сумасшедшие, и, казалось, вся она наполнилась дикими воплями и стонами...
За месяц, пройдя древним методом облавы половину степи, отряды
контайчи вышли к северотуркестанским городам. Что могли поделать плохо
вооруженные и оставшиеся без единого руководства защитники? Сделанные по
китайским чертежам стенобитные машины крушили одряхлевшие стены, а когда
это не помогло, вступали ход пушки.
Нескончаемыми вереницами, словно отставшие от своих стай перелетные
птицы, тянулись через степь караваны беглецов. Чудом уцелевшие люди бежали
из Семиречья, от берегов Чу и Таласа, с подножья гор Казыкурт, Караспан и
Каратау куда глаза глядят. Северотуркестанцы, отбившись от наседавшей
конницы контайчи, уходили к верховьям Сейхундарьи и к Аралу; беженцы
Большого и Среднего жузов, огибая город Сауран и через поймы озера
Алакуль, - в сторону Ферганы, Андижана и Самарканда, а беженцы Младшего
жуза - к Хиве и Бухаре.
В знаменитой поэме "Калкаман-Мамыр" описывается трагическая любовь
юноши Калкамана и девушки Мамыр из рода тобыкты. Престарелый предводитель
аргынов - девяностопятилетний Анет, прадед, справедливейший наставник и