"Ильяс Есенберлин. Отчаяние ("Кочевники" #2) " - читать интересную книгу авторанарек хана лишь Акназаром, а уже в народе дали ему имя Хакназар, то есть
"Справедливый Назар". И он тогда махнул рукой, отпуская вместе с Шагаем и женщину с ребенком... - Султан, и Бог и люди ожидают, о чем пойдет у нас с тобой разговор... - сказал он Шагаю. - Мы с тобой встретились неожиданно, давай придем к соглашению, которого ждут в нашей степи! - Я слушаю тебя, хан! - Так вот, султан... Я мог бы сказать тебе, что живым или мертвым ты должен быть с нами. Но я не хочу неволить в таком деле. Я отпускаю тебя, но прошу отойти от коварного эмира Абдуллаха. Уйди от врагов и возвратись к нам. Пусть снова станет единым Казахское ханство!.. Наверное, Шагай был искренен в тот момент, когда, полный радости и благодарности за дарованную жизнь, он повалился на колени и протянул руки к небу. - Богом и хлебом клянусь, хан Хакназар, в верности Белой Орде и тебе, ее хану. Кровью смою я свою вину перед вами. И пусть глаза мои не увидят солнца, если отрекусь от этой клятвы!.. Хакназар вдруг увидел, что рядом с Шагаем встала на колени женщина с ребенком, и оба они подняли руки в знак общей клятвы с мужем и отцом... *** Это и решило тогда судьбу султана Шагая, потому что даже без особого ханского приказа казахские джигиты могли бы его зарезать по пути домой. Но лукавстве и коварном характере Шагая. Но кто знает чужую душу. Хакназар поверил в его искренность. Еще раз заколебался было хан Хакназар, когда перехватил взгляд поднявшейся с колен Куньсаны. Она смотрела на спасенного ею мужа с какой-то непонятной брезгливостью. Да и в глазах прощенных телохранителей читалось презрение к своему владыке. И тогда хан подумал, что поступил правильно, и не прибавит ему славы казнь этого человека. Гордость ударила в голову хану Хакназару, и он простил своего врага еще раз, ослепленный этим коварным чувством. - До самой границы проводите высокого султана! - твердо приказал он начальнику своей стражи и повернулся к Шагаю. - А ты, мой брат и султан, возблагодари прежде всего брата и своего отца Жадика, именем которого судьба на этот раз благоволит к тебе. Но если не исполнишь клятвы, то не простит тебя никогда тень нашего прадеда Джаныбека, создателя государства, казахов - Белой Орды!.. - Повинуюсь, мой хан! Шагай низко склонил голову. ...А по приезде в Ташкент были немедленно казнены все десять телохранителей, видевших позор своего хана и запомнивших его клятву хлебом и Богом. Ночь возвращения он пробыл с Куньсаной, а на утро приказал убить и ту, которая спасла ему жизнь. Куньсана догадалась о намерениях супруга и перед его уходом бросилась на колени: - О, мой тюре, ради сына нашего Тауекеля помилуй меня! |
|
|