"Н.Ещенко, Е.Перехвальская. Никто кроме тебя (по одноименному телесериалу) " - читать интересную книгу автора

родного сына это признание и упреки. Разве виновата она, что покойный муж
Альберто ничего не оставил ни ей, ни сыну Максу. Все ее доводы о том, что
они с Максом ни в чем не нуждаются, были напрасны: не иначе как проклятым
стариком Макс отчима не называл. И это было больно слышать Виктории, она
боготворила своего мужа и никогда не жалела о том, что вышла за него. Почему
же так ненавидят друг друга дети?.. Что предпринять? И эта угроза Макса,
который зло бросил, уходя: "Скоро все это кончится... Должно кончиться". О
чем это? Что он имел в виду? И этот его непредвиденный отпуск, о котором он
сообщил им всем за обедом? Куда он собрался ехать завтра утром?..
Оставшись наедине с Антонио, Виктория попыталась смягчить грубость
родного сына: он постоянно чувствует себя униженным от того, что всем обязан
сводному брату. "Так что же, - не выдержал Антонио своего обычного ровного
тона с мачехой, - мне следует отказаться от наследства отца? Так?" Впервые,
пожалуй, пасынок был резок с мачехой, говорил, что Макс ненавидел его давно,
с самых первых дней их совместного житья в этом доме и что, если он терпит
его выходки, то только ради нее.
Антонио нежно поцеловал руку мачехи и это немного сгладило впечатление
от столь тяжкого для нее объяснения. Вряд ли ей удастся когда-нибудь
примирить братьев. Во всяком случае, она будет стараться это делать, как
делала всегда. Но оба завтра с утра, улетают: Антонио просил Луиса
подготовить его персональный самолет, чтобы отправиться на плотину - там,
похоже, возникли какие-то осложнения. Другой... Другой вообще летит
непонятно куда. Много странностей в поведении Макса замечала в последнее
время Виктория. Вот, скажем, вчера. Она застала Макса в комнате за странным
занятием. Хотя он старался спрятать незаметно между книгами какие-то
листочки из блокнота, на которых что-то писал, когда она постучала в его
комнату и вошла. Но один, покружившись в воздухе, спланировал прямо к ее
ногам. Сердце Виктории отчего-то сжалось в недобром предчувствии: она
разглядела на листке подпись Антонио - так он всегда расписывался на деловых
бумагах...
В ушах Ракель все еще стояли слова жениха, только что произнесенные им в
доме дона Даниэля: "Я так люблю тебя... Что бы ни случилось, всегда помни об
этом. Обещаешь?" Эти слова удивили ее и, когда она осторожно спросила,
почему он так говорит, он ответил еще более непонятно: "Потому что я очень
счастлив".
Все прошло, как он хотел: свидетели с его стороны, никого из гостей...
Да разве Ракель были не безразличны эти пустяковые мелочи? И то, что даже
судья не поднял бокала вместе со всеми? Бог с ним, он спешил еще на одно
бракосочетание. Отец чуть не прослезился от счастья, поздравляя молодых, но
был трезв, как стеклышко. А когда они очутились вдвоем в квартире, снятой ее
женихом, выпили шампанского, и он стал с неистовой страстью обнимать и
целовать девушку, называя своей королевой, вдруг внезапно зазвонил
телефон. - Да, Луис... Молодец! Отлично, он сейчас же, ближайшим вечерним
рейсом, возвращается в Акапулько... Что же тут решать: он давно все уже
решил. Да, это и в самом деле подходящий момент для осуществления их
планов... Кстати, авиабилет на Гвадалахару - он должен быть положен, куда
они условились накануне. Луис все сделал? Да? Ну и прекрасно!..
Ракель почти ничего не поняла из невнятных реплик жениха, ясно стало
одно: он, едва женившись, покидает ее. И должен принять какое-то решение. И
улетает немедленно. Когда вернется? Ему еще неясно... Сейчас он проводит ее