"Сергей Есин. Хургада: Русские забавы на отдыхе " - читать интересную книгу автора

двери прачечной, расположенной под бассейном, выйдет мальчик лет
шестнадцати, который раздает на пляже купальные полотенца. Полотенца
раздавались всем постояльцам отеля бесплатно. По одному. Мальчик обычно
Геннадию выдавал сразу два полотенца, а то и три. Геннадий выкладывал эти
полотенца на лежаки под грибок - места заняты. В первый же день Геннадий дал
этому египетскому мальчику три египетских фунта, это что-то около одного
американского доллара. Теща всегда говорила, что прислуге надо давать чаевые
не в конце пребывания, а в самом начале, чтобы она знала, за что служит. В
тот раз мальчик понимающе улыбнулся. На следующий день они поздоровались за
руку. И Геннадий, и мальчик всегда следили, чтобы никто особенно не глазел,
как они здороваются за руку: постоялец-европеец и мальчик-слуга.
Итак, по утрам Геннадий наблюдал, как мальчик несет на плече стопу
полотенец. Стопа в высоту казалась почти такого же размера, как он сам. Это
было захватывающе красиво. Будто бы мальчик, как канатный плясун, шел по
натянутой проволоке. Выгиб спины, покрытой мелкими бисеринками пота, прямая
шея и покачивающаяся при каждом шаге стопка небесно-голубых полотенец. А
если мальчик споткнется?
Мальчик, провожаемый взглядом, доходил до своего прилавка возле душевых
кабинок. Слава Богу. Здесь он целый день, стоя на жаре в белых форменных
шортах и кительке с позолоченными пуговицами, выдавал отдыхающим полотенца.
Тут-то, выждав паузу, чтобы мальчик отдышался, подходил Геннадий и
протягивал руку. Мальчик первому выдавал ему два полотенца, еще прохладных и
чуть влажных после ночной стирки, и улыбался. Они оба догадывались, что
каждый хочет от другого, но мальчик вроде бы боялся. У мальчика уже был
некоторый опыт. Ему хотелось новые кроссовки, какую-нибудь нарядную майку и
мороженого в "Макдональдсе" на набережной, чтобы походить на беззаботного
приезжего европейского мальчика. Беззаботные и праздные мальчики не
обязательно европейцы. А что касается того, что хочет этот голубоглазый и
ласковый русский, то это ведь недолго, и природное недоумение можно
перетерпеть. Но все это были только головные размышления.
Вечерами Геннадий сидел в баре вместе с Галиной, они слушали музыку, и
Геннадий тихо напивался, а мальчик перед тем, как уйти домой, в темную нору,
называемую домом, пересчитывал и сдавал в прачечную полотенца. Геннадию было
мучительно все это время сознавать, что мальчик находится где-то почти
рядом, но к нему невозможно прикоснуться. А мальчик волновался, что этот
белый парень уедет, а кроссовки он так и не получит. У обоих были свои
переживания.
Они все-таки встретились накануне дня отъезда Геннадия в Москву.
Самолет уходил рано утром. Вещи с вечера уже были упакованы и собраны, и
перед сном Геннадий отпросился бросить монетку в море. "Ты брось монетку и
за меня,- сказала Галина, - но долго не ходи, ты мастер исчезать вечером
надолго." Вот это "долго не ходи" и сидело в сознании Геннадия, когда он
встретил мальчика на пляже. Лишний скандал ему был не нужен, особенно в день
отъезда, тогда и пяти долларов на пиво не выпросишь, чтобы выпить в
аэропорту. В этот день мальчик, оказывается, подменял заболевшего ночного
охранника. Пляж был темен, лишь фонари покачивались в олеандрах у душевых
кабин. Геннадий протянул мальчику руку для пожатия, и мальчик пожал ее
медленно и, как показалось Геннадию, томно, со значением. Тогда Геннадий
положил свою руку мальчику на плечо и почувствовал, как все его, Геннадия,
тело сотрясает крупная неостановимая дрожь. Мальчик, не сбрасывая с плеча