"Сергей Есин. Марбург " - читать интересную книгу автора

гений русских в Марбурге - показала мне еще раньше сверху сравнительно
небольшой домик, стоящий, в ряду других, почти под замком. Эти домики, не
такие уж маленькие, похожи на собак, съезжающих, поджав задние лапы, по
мокрому глинистому склону. Барбара уверяла, что именно в нем жил Ломоносов.
Это ее открытие: она отыскала в архиве старинную нумерацию домов. Теперь в
моем сознании живут два дома Ломоносова. Если буду писать об этом статью, я
должен найти доказательства, какой из них подлинный, может быть подлинные
оба. А если буду писать роман, то мне придется плохо - романисту нехорошо
раздваиваться. Романист уже видит, как трещат штаны у молодого русского
гения на лестнице дома фрау Урф, когда он прижал к стенке белобрысую
девчонку. Но на чердак или в подвал прокрадутся молодые люди, чтобы их не
заметила будущая ломоносовская теща? Ода на взятие Хотина еще не написана.
Романист думает, что скорее всего в качестве местожительства удалого
постояльца он изберет дом фрау Урф, в конце концов он там побывал.
Это только снаружи немецкие дома, перечеркнутые вдоль, поперек и
наискось деревянными брусьями, кажутся невысокими. Если нельзя углубляться в
скалу, приходится расти вверх. Наше зрение испорчено прямыми линиями
напряженного бетона и отпечатанными по одной матрице оконными проемами. Но
ведь высотные дома и небоскребы это не дома. Это фабрики типового
существования, маскирующиеся под некоторую индивидуальность.
Впрочем, я ошибся, дом фрау Урф вкопан и вниз, в скалу: туда
нетерпеливый герр Урф, огромный мужчина, похожий на Ламму Гудзака, бегает за
очередной бутылкой или кувшином вина. Один раз, как повествует домашняя
легенда, герр Урф так досоревновался в возлияниях с уже упомянутым
Станиславом Куняевым, что на следующий день его увезли в больницу, а
русскому национальному писателю - хоть бы хны. Поистине, что русскому
здорово, то немцу смерть. Фрау Урф в подобных случаях сокрушается. И не
оттого, отчего можно было бы подумать. У фрау Урф в крови есть русский
размах. И не говорите мне о скупости немцев, она бережлива и расчетлива по
отношению к божьему богатству. Если фрау Урф, как член Нового марбургского
литературного общества, дает обед в честь русских писателей или ученых, то
уж, будьте уверены, она постарается. Об этом еще будет время рассказать.
Дом фрау Урф с улицы начинается довольно своеобразно. Здесь в небольшой
нише столкнулись две двери - одна стеклянная, ослепительная, ведет в
фешенебельный магазин готового платья. За витриной стенды с несколькими
мужскими и женскими нарядами. Чем всё это отличается от джинсов и пиджачков,
продающихся в больших супермаркетах, я не знаю. Но "если звезды зажигаются,
значит это кому-нибудь нужно". Каждый зарубежный дорогой магазин трудно
заподозрить в отмывании "грязных" денег. Это скорее русская специфика.
Другой вход - узкая дверь с матовым стеклом - совсем непрезентабелен и
снабжен целым роем табличек с именами проживающих и кнопками. Каждому
положен собственный звонок, и у каждого есть доступ к дистанционному
устройству, открывающему дверь. Глядя на выстроившийся рядок этих звонков и
фамилий, невольно думаешь: да как столько жильцов здесь помещается? Но это
особенность немецких домов, у них нет дворцовых излишеств в высоте потолков,
а этот дом, как и все старые дома, еще полон всяких тайн своего роста -
здесь переходики, пристройки на разных уровнях, кладовки, чуланчики. То есть
раньше это были комнатки, где хранились бабушкины роброны и затыренный на
весну мешок муки, теперь здесь везде живут. Свои, чужие, получужие, здесь
находятся маленькие офисы компаний и учреждений - все это в каких-то сложных