"Николае Есиненку. Алло, Тео! " - читать интересную книгу автора

попросит чего-нибудь посущественней? Он всегда много ест по утрам. Стукнет
ему в голову - и изволь готовить мясо, иначе он весь день будет ныть, что
голоден. М-да, придется вставать. Надо было вчера нажарить котлет, а сейчас
уже поздно. Сколько минут осталось до девяти? Ой, и в самом деле пора! Мужу
что? Он может спать и подольше, но она... но она... Будь проклята эта
каторжная, эта ежедневная жизнь!
- Ох! - внезапно вскрикивает она и натягивает на себя одеяло, и сердце
ее трепещет, словно схваченное в тиски. Как она могла забыть! Под окнами
ходит этот старик, и в комнате светло, и снаружи все видно, а она лежит
голая, в одной рубахе.
Сердце ее трепещет. Значит, она валялась в постели и думала бог знает о
чем, а этот... этот старый хрыч! Чего ему дома не сидится? Правильно муж
говорит, что... Ну, погоди, старый черт, я тебе устрою! Как вам это
нравится, люди добрые: всю ночь спать не дает! Правильно муж говорит, что...
солнце на небо, старик на порог.
Приспичило ему - и он тут как тут! А я, может быть, хочу... хочу
отдохнуть от него!..
Жена начальника почты решительно отбрасывает одеяло и, с расчетом
помедлив, садится. А что такого? Не принимать же всерьез придурковатого
старика! Она в одной рубахе? Ну и что?
- Проснись! - гневно кричит она мужу, сама не понимая, отчего кричит. -
Вставать пора!
Нет, она прекрасно понимает, отчего кричит. Оттого, что во всем,
решительно во всем виноват ее муж. Это он придумал махинацию с поддельными
разговорами! Если бы не он, старик не шлялся бы сейчас под окном.
Безобразие! Да она бы в первый же день сказала старику всю правду и теперь
не мучилась бы без вины!
- Проснись!
- Что ты пристала? - бормочет он спросонья. - Я же сказал: положись на
меня. Ты только бери деньги, а я уж знаю, что делать...
- Я не пристала, - спокойно отвечает она. - Я только говорю, что скоро
девять и пора вставать.
Она поправляет платье перед зеркалом, ищет гребешок, берет ключи и идет
к дверям.
- А кофейку? - раздается вслед.
- Сам сваришь! - говорит она и выходит на улицу.
Да, лучше бы старику не попадаться ей сейчас! Она отпирает дверь и
быстро входит в отделение. Ключи летят на стол. Она включает свет и садится
к пульту. Пусть ей очки не втирают, она еще всем покажет...
С улицы слышны невнятные звуки, и она поворачивает голову к окну. А,
понятно! Пусть он только войдет, пусть только посмеет. Что? - скажет она. Я?
Вам? Обещала? Когда? Что-то не припомню! Тео? Какой еще Тео? Первый раз
слышу. И не хотите ли вы, папаша, пойти подобру-поздорову домой, а?
Ну, что же он мешкает? Что он там возится? Может, ему стыдно стало?
Будит людей спозаранку, а теперь интеллигентничает... А если это не он? С
чего она взяла, что это он? Она и не видела его поблизости. Где же он был?
Может, и под окном не он ходил? Кто же тогда?
- Войдите! - кричит она в неизвестность. - Кто там? Но голос ее
нетверд.
- Это я, дочка... Ты мне не поможешь?