"Кирилл Еськов. Дежавю" - читать интересную книгу автора

полагалась "профилактическая беседа", ну, если в самом пиковом раскладе -
могли попереть из аспирантуры, а нынче за "1984" припаяют столько, что
выйдешь уже при коммунизме... Болтают, впрочем, тут еще и "чисто личное": уж
очень орел наш, Юрий Владимирович, эту дату - 1984 - недолюбливает...
- Ну, здорОво! Извини - задержался, партсобрание... Давно ждешь?
- Да не так, чтоб очень... Вот, изучаю пока "Призывы ЦК КПСС к 80-ой
годовщине", как раз дошел до призыва нумер 34 - "Советские ученые!
Укрепляйте лидирующие позиции советской науки", или как он там...
- Ладно, ладно язвить... Давай сюда свой аусвайс и обожди еще с минуту.
Биохимик Поль - университетский однокашник и кореш еще со времен
школьного биологического кружка при Зоомузее (эх, времечко: первая бутылка
водки, распитая под заснеженными елками Приокского заповедника... первая
экспедиция - энцефалитный эпидотряд в Кузнецком Алатау...) был теперь
большой шишкой в Институте молекулярной биологии - членкор, шеф ведущей
лаборатории (от замдиректорской должности хватило ума отмотаться), а главное
- выполняя кучу военных программ, обладал немалыми возможностями по
административно-партийной линии... Во, ты глянь: уже делает знак от вахты -
давай, мол, сюда, можно; ну, дает! (У нас ведь нынче в стране очередное
осеннее обострение - на сей раз на предмет бдительности: чтоб пройти в
соседний закрытый институт (а они теперь все закрытые) надо, чтоб наш первый
отдел две недели переписывлся с ихним: почему, да отчего, да по какому
случаю. Или вот так: два слова на вахте от уважаемого человека... Воистину -
"Если б в России законы действительно выполнялись, жизнь тут была бы
положительно невозможна"...)
По коридору навстречу им валила густая толпа сотрудников - в
конференц-зале только что закончилось под магнитофонный "Интернационал"
юбилейное партсобрание (присутствие беспартийных, с чем последние пару лет
было послабление, вдруг опять сделали обязательным). Поль сразу шарахнулся в
боковой коридор, но был замечен и настигнут энергичной дамой
специфически-профкомовской наружности; на лице институтского вседержителя
сразу проступила печать покорной безнадежности, однако дело обошлось парой
бумаг, которые он с видимым облегчением и завизировал прямо на подоконнике.
До Вычислительного Центра они уже добрались беспрепятственно.
Дело, приведшее Виктора к молекулярным биологам, было с одной стороны
пустяковым, а с другой - достаточно щекотливым. Некоторое время назад ему
понадобилось провести некие расчеты из области многомерной статистики.
Ничего сложного в них не было, что называется - "наливай да пей", в принципе
можно было обойтись и ручным калькулятором, но объем данных был достаточно
велик, и работа, по прикидкам, затянулась бы месяца на два; для хорошей же
ЭВМ (вроде "Хьюлет-Паккарда" 80 года) там дела было минут на двадцать
"чистого машинного времени" - плюс, понятное дело, неделю на
подготовительные операции. Каковые подготовительные операции он успешно и
проделал в ВЦ Института Океанографии (в собственном его институте ЭВМ не
было вовсе).
И вот, буквально за день до назначенного ему "машинного времени", в ВЦ
океанографов нагрянуло КГБ: выяснилось, что предприимчивые программисты
распечатывали прямо на казенных печатающих устройствах - "принтерах" -
Мандельштама и Стругацких. Весь ВЦ загремел под фанфары; помимо обычных в
таких случаях "Антисоветской агитации" и "Хранения и размножения
антисоветской литературы" ребятам навесили еще и "Незаконное частное