"Кирилл Еськов. ЦРУ как мифологема" - читать интересную книгу автора

Советских Шпионах. Парадокс, но разоблаченная "Пятерка" оказалась для Союза
куда ценнее работающей!
Энглтон встретил своего протеже, вернувшегося из той карательной
экспедиции на Первую Посадочную Полосу, с распростертыми объятиями: ну вот,
настала, наконец, пора всерьез заняться кротами в самом ЦРУ! В Агентстве
шефом контрразведки была создана Группа специальных расследований, не
подотчетная никому, кроме него самого. Перебежчик Голицын получил доступ к
досье любого сотрудника ЦРУ - случай во всей мировой практике спецслужб не
то, что небывалый, а совершенно немыслимый. А самое главное, что отныне - в
соответствии с логикой конспирологии - всякий, кто воспротивится начавшейся
охоте на ведьм, автоматически причисляется к этим самым ведьмам (сиречь
советским агентам) и подлежит... ну, тут уж как фишка ляжет.
Энглтону выпала нелегкая задача - найти в темной комнате черную кошку,
которой там нет: сейчас, по прошествии сорока лет, можно с достаточной
уверенностью утверждать, что советских кротов тогда в ЦРУ действительно не
было (Эймс и Хансен - это уже совсем другая эпоха). Тем не менее, Группа
специальных расследований, руководствуясь по большей части "интуитивными
озарениями" Голицына, безвозвратно сломала карьеры десятков американских
разведчиков - и в Лэнгли, и в региональных резидентурах. При этом первыми
жертвами - в рамках той же параноидальной логики - становились самые дельные
и результативные сотрудники: "Больно уж везуч, с чего бы это?.." И можно
себе представить, какие чувства испытали на Лубянке, узнав, что их заклятый
друг, один из лучших американских оперативников Пол Габлер, попортивший им
не одно ведро крови - сперва в Берлине, потом в Москве - попал под
подозрение и сослан резидентом... на остров Тринидад (странно, что не на
остров Пасхи).
Главное внимание Энглтон, естественно, уделял Советскому отделу ЦРУ -
так что в итоге, после его отставки, отдел пришлось фактически
восстанавливать с нуля. Глава отдела Дэвид Мэрфи - блестящий профессионал,
разработчик и участник множества успешных операций - оказался, ясен пень,
агентом Ка-Гэ-Бэ (что не диво: в составленном Энглтоном списке
"подозреваемых советских агентов" значился и сам тогдашний директор ЦРУ
Уильям Колби). Однако авторитет Мэрфи был все же слишком велик, чтобы так
вот, за здорово живешь, уволить его со службы или сослать на какой-нибудь
Тринидад. Мэрфи "всего-навсего" отстранили от работы по советскому
направлению и отправили резидентом в Париж. Энглтона, однако, это вовсе не
успокоило: он связался (напрямую, через голову директора ЦРУ!) с шефом
французской контрразведки Александром де Мараншем и просигнализировал, что
новоназначенный глава Парижской резидентуры, возможно, является советским
шпионом... Сказать, что французы были шокированы - это не сказать ничего;
внутринатовское сотрудничество между американскими и французскими
спецслужбами, и без того не слишком тесное, было с той поры почти полностью
заморожено. В итоге французы демонстративно проигнорировали американское
предупреждение об обширной советской сети в Елисейском дворце и МИДе,
которое - ирония судьбы! - в кои-то веки оказалось верным: постоянные крики
"Волки, волки!" сделали свое дело...
Отдельная песня - это судьба перебежчиков из советских спецслужб. Все
они теперь сразу поступали в распоряжение Группы специальных расследований,
где от них требовали подтвердить Голицынский бред о неисчислимых табунах
шпионов, невозбранно пасущихся на пажитях ЦРУ. Перебежчики (а некоторые из