"Корреа Елена Эстрада. Золотая сетка " - читать интересную книгу автора

Москве тогда, когда остальных кубинцев почти поголовно сдернули домой, не
дав закончить курса, когда новые русские власти перестали любить Фиделя
Кастро. Красавец мулат, метр девяносто два и плечи не про всякую дверь, и
сложен как греческий бог. До поступления в университет наш Кувалда работал в
цирке, но не силачом, как можно было подумать, исходя из мускулатуры, а
акробатом, нижним в номере. Что делает нижний? Стоит, расставив пятки, на
арене, и ловит на плечи того, кто называется второй номер, потом на плечи
второму закидывается с доски третий, потом четвертый, и последним повисает,
как попало (а сколько потов и шишек скрывается за внешней легкостью такого
"как попало!") тщедушный клоун в лоскутных штатах.
Роскошная афиша с этой пирамидой все пять лет висела у Маурисио над
койкой в общежитии, а теперь, увеличенная до размера метр на полтора,
красуется у меня в гостиной.
Вопреки расхожей поговорке "сила есть - ума не надо" вовсе не плохо
учился наш Кувалда, и по части нестандартных математических ходов имел свое
понятие.
Максим тоже смотрелся импозантно. Внешность имел нордическую -
светлоглазый блондин ростом метр восемьдесят девять и мастер спорта по
биатлону, юморист и на первый взгляд раздолбай. Пришел учиться Максим лишь
тогда, когда понял, что спортивная карьера себя исчерпала. Учился с
прохладцей, как многие очень способные люди, и выручала его фантастическая
память и склонность к парадоксам - как общефилософским, так и
математическим.
На почве любви к парадоксам мы и сошлись, несмотря на то, что оба
красавчика учись кусом старше. Но я пришел в студенты великовозрастным и на
первом курсе оказался гораздо старше вчерашних школяров. Что поделать, если
никто не оплачивал мою учебу, и для того, чтобы окончить курс, я должен был
пять лет работать, копя грош к грошу?
Моя карьера началась коридорным в гостинице Майами, в этом самом
испаноязычном городе США. Даже без знания языка можно было обойтись на
первых порах. Потом-то уж, когда выучил язык (смею заверить, мой английский
ничем не хуже моего русского, только за еврея никто не принимал), начал
подниматься по карьерной лестнице.
Но поскольку начинал не то что с низов, а вовсе из подвала, с
отрицательной величины, так сказать, то, в конце концов, обнаружил, что на
учебу в хорошем университете накоплю лишь годам к сорока. Это мне не очень
улыбалось. Можно было, конечно, вместо Гарварда учиться в Мичиганском
Колледже. Или учиться и работать одновременно...
Но я хорошо помнил, что это за каторга, я так оканчивал лицей в Лиме
после смерти отца. А поскольку в это время в Москве подули новые ветры, и
стало возможно учиться в первоклассном учебном заведении, не изображая из
себя боевика "Сендеро Люминосо", а лишь честно заплатив - я так и сделал.
Тем более что за шесть лет, включая первоначальное обучение языку, платить
пришлось лишь столько, сколько в Гарварде за год.
Вчерашние школьники в русском университете - основная по количеству, но
не самая лучшая часть студентов. Они идут учиться в основном потому, что в
спину толкают папа с мамой, учеба им обуза, и поговорить с ним особо не о
чем.
Публика постарше кучковалась отдельно. И поскольку рыбак рыбака видит
издалека, я скоро оказался в одной компании с этими красавцами. Всем троим