"Корреа Елена Эстрада. Золотая сетка " - читать интересную книгу автора

Он сам с независимым видом подал руку и представился как Нико.
Испанский его звучал как прирожденный - неудивительно, учитывая, что пять из
своих одиннадцати он провел в испаноговорящей стране. Английский был похуже,
хоть Мария усиленно с ним занималась. Вот русский как раз хромал, особенно
по части грамматики, и это тоже неудивительно, поскольку на Кубе он учился
не в посольской или консульской школе, а в местном примарио (начальная школа
на Кубе - прим. автора). Сестру, смуглую брюнетку, он если чем и напоминал,
так только манерой: непринужденно-уверенной, не по годам.
Впоследствии я обнаружил, что он со всеми взрослыми держал себя как
ровня.
Причиной этого было, конечно, то, что он рос не с родителями, а с
сестрой, которая сюсюкать не любила и не вела себя с ребенком, как с
маленьким. Минимум опеки, максимум самостоятельности и ответственности и
море любви, тщетно скрываемое. Души Мария не чаяла в младшем брате.
Результат такого воспитания впечатлял.
Конечно, Колька был слегка задавака. Но он знал, насколько опережал
своих забалованных сверстников. Я не говорю о двух иностранных языках и
умении обращаться с компьютером (этим-то как раз никого не удивишь на
нынешней Москве!).
Для него не было проблемой приготовить поесть, причем не только себе,
убрать, постирать (каждый ли взрослый мужчина этим может похвастаться?),
пришить себе пуговицу или что-то смастерить с помощью пилы, молотка и так
далее. А самое главное, он четко ориентировался в проблемах, его нежному
возрасту несвойственных. Так, например, он с хода уяснил суть договора между
мной и Марией и вздохнул:
- Жалко! Нет, дело стоящее, спорить не с чем. Ее, дуреху, жалко.
По-настоящему когда ей теперь замуж? У ее ровесниц дети со мной в одном
классе учатся, а она все со мной возится.
И все это на сочном кубанито, какого я после Кувалды и не слыхивал. Мы
в это время сидели за мороженым, и на нас оглядывались со всех сторон.
Наверно, колоритно смотрелся маленький русачок в компании двух лиц "южной
национальности".
Вскоре после того, как познакомился я с Нико, представилась возможность
узнать, откуда на лице славянки Марии такой восхитительный азиатский налет.
После того, как мы подали в загс заявление и документы (кое-что пришлось
раздобывать в посольстве, но это не составило труда), меня пригласили в
Кучино. В дом, где моя нареченная жила с дедом и бабушкой.
Мария, обычно деловая и спокойная, немного мялась и беспокоилась,
заехав за мной в общежитие:
- Понимаешь, Иван, они оба такие старозаветные... их надо понять - они
жили совсем в другое время... они и в толк не возьмут, что мое замужество -
не настоящее. Ты не мог бы им об этом не говорить? После регистрации мы
можем жить отдельно, тебя я ничем не стесню. Не хочу я огорчать стариков.
Максима я предупредила, а Колька - могила! Идет?
Да, разумеется, идет, подумал я, и лишь пожал неожиданно твердую
ладошку.
В трехкомнатной квартире в Кучино было необыкновенно уютно, как бывает
лишь в жилье, где много лет гнездятся амуры и ангелы. Такой уют стоял,
наверное, стоял в обиталище Филемона и Бавкиды.
Первым предстал передо мною небольшого роста, совершенно седой и до