"Александр Етоев. Наши в космосе " - читать интересную книгу автора

- А-а.
- Да, Вова... Трудный ты человек. Значит, решил молчать?
- Не знаю я, о чем говорить.
- А ты подумай.
- Ну, подумал.
- И что?
- Не знаю.
- Ну, хватит, Вова, Цебриков Владимир Олегович, двадцати четырех лет,
место рождения Фомальгаут-2Е, Шестая спиральная орбита, планета Лесная,
Равнинный пояс, город Рогожин, улица Чапаева, дом 18, квартира 24, холост,
судимостей нет, в период межзвездных войн на территориях, оккупированных
противником, не проживал, родственников в системах, не контролируемых
Советом Галактики, не имел. Хватит, даю тебе сроку час. Если за этот час
вот здесь, на этой бумаге, не напишешь подробно все, что от нас скрываешь,
о чем думаешь и по ком грустишь, пеняй на себя. Так что думай, Владимир
Олегович, думай. И запомни, я тебе не какой-нибудь дядя Миша, вахтер на
четвертом шлюзе, с которым ты вчера с восемнадцати двадцати до восемнадцати
двадцати четырех вел шепотом двусмысленные разговоры. Я из тебя все жилы
вытяну, а правду узнаю. Гадом буду, узнаю. Или я не помощник капитана по
режиму Василий Лукич Шестаков и у меня в левом паху не сидит осколок
метеорита.


Чужой

На черном с блестками полотне, наглухо спеленавшем Вселенную, глаз
лючника Федора Кузьмича Деева, дяди Феди, как его называли в бригаде, не
находил себе ничего интересного.
- Ну и что, - говорил Федор Кузьмич, - подумаешь, Космос. -
Подслеповатыми глазками он обшаривал скучную пустоту. - У нас на
Дльдебаранщине, вот там просторы. А здесь...
Дядя Федя делал губами шлепок и невидимо сплевывал на прозрачную
стенку из стеклобетона.
До сдачи смены оставался час с небольшим.
Федор Кузьмич уже переделал все назначенные на вахту дела, оставались
мелкие - заштопать продранный на колене пустотозащитный костюм. Да
подклепать на правой бахиле носок, вторую неделю просит бахилка каши.
Девятый шлюз - место тихое. Даже грохот чугунных крышек не слишком
докучает. Вот на Пятом, где он работал прежде, на Пятом - там суета. То
склоки, то мордобой, особенно когда ремонтники возвращаются с профилактики
на борт. А еще полюбился Пятый самоубийцам. Каждую смену один-два норовят
выброситься через люк. Чего дуракам не живется?
Здесь по-иному, здесь он чувствует себя за хозяина. И чайку успевает
попить, и заклепку на бахилу поставить.
Работа лючника не требует особых знаний, как, скажем, у навигатора или
пустотника-космолаза, но дураков сюда тоже не берут. Тому пример он, дядя
Федя. Вроде бы дело простое. Впустил-выпустил, снова впустил. Люк отдраить,
затем задраить. Однако это на первый взгляд. Недаром Василий Лукич, сам бог
по режиму, как ни пройдет мимо, всякий раз подмигнет дяде Феде со смыслом.
Давай, мол, Федор Кузьмич, работай. Не зря мы тебе доверили такой