"Александр Етоев. Изгнание из рая" - читать интересную книгу автора

- Оставайтесь здесь, вам нельзя. Я приказываю, то есть
нет... - По лицу его пробежала тень. Пару секунд он молчал,
разглядывая какую-то складку на ее помятом комбинезоне. По-
том сказал тихо и обреченно: - Не ходите, я сам.
Она кивнула, сглатывая в горле комок, словно знала, что
он собирается делать, проследила, как он открывает люк и
впускает в кабину холодный солоноватый воздух.
Звук его башмаков отгремел по броне машины, и в наступив-
шей вдруг тишине отчетливо пропел сигнал вызова.
Шейла вздрогнула, во рту сделалось сухо. Срывающимся го-
лосом она зашептала:
- Я слушаю... Шейла Кадар слушает, отвечайте.
Эфир молчал, Шейле стало не по себе. Тишина давила, нака-
тывала глухими волнами, в невидимой эфирной пустыне, насе-
ленной тенями звуков, происходило что-то опасное, человечес-
кого там не было ничего.
- Я слушаю, говорите, - повторила Шейла, пытаясь голосом
отогнать страх.
Ответом был прерывистый вздох, так умирают звери, огром-
ные допотопные существа, гибнущие в водовороте времени.
Потом где-то на грани слуха, далеко, за безднами звездных
миль, послышался тихий звук, протяжный, на одной ноте, слов-
но плакал ребенок.
В этом звуке было что-то усталое, до боли знакомое и зем-
ное; она напрягала память, вспоминала, наконец вспомнила.
Ночь, Женина голова, мечущаяся на больничной подушке. И
где-то в безвоздушной ночи плавает детский плач.
Шейла встала, глотнула воздуха и распахнула люк.

12

Камилл лежал на земле. Сложенные в улыбке губы светились
пергаментной белизной. На лице не было ни кровинки, глаза,
пустые и белые, отражали пустоту неба.
Камилл был мертв. Нелепо вывернутая рука тянулась к стене
тумана, поднимающейся над невысокой каменистой грядой. Шлем
его сбился на сторону, и на голом черепе, над виском, словно
крохотные метеоритные кратеры, темнели гнезда разъемов.
Шейла уже не пыталась ему помочь, она просто сидела. обх-
ватив колени руками, с мертвьм сердцем и неподвижным взгля-
дом.
Далеко, в полукилометре к югу, ее ждал оставленный
"крот". Надо было возвращаться к нему, выходить на связь со
Столицей; там "Стрела", друзья, там Горбовский, они должны
ей помочь, прилететь, забрать отсюда, спасти.
Но что-то ее держало. Не это мертвое тело, бывшее еще не-
давно живым. Какая-то неуютная мысль, слабая, как голос того
ребенка, пришедший из эфирных глубин. Надо было ее понять,
надо было придать ей форму, она знала, что сейчас это самое
главное, иначе жизнь ее не стоила ничего, не стоила даже