"Джеффри Евгенидес. Девственницы-самоубийцы " - читать интересную книгу автора

кровь, описал увиденное точно и объективно, постаравшись не оставить у
слушателей никаких сомнений в том, что Сесилия намеренно нанесла себе
жестокие раны.
Миссис Бак сочла странным, что бритвенное лезвие нашли в унитазе. "Если
б я сама резала вены в ванне, то положила бы бритву на ее краешек", -
резонно заметила она. Что естественным образом наводило на вопрос, порезала
ли Сесилия запястья, уже принимая ванну, или же сделала это, стоя на
коврике, где потом нашли кровь. У Пола Балдино никаких сомнений не
оставалось: "Она резалась, сидя на толчке, - определил он, - а потом
забралась в ванну. Пятна были повсюду, парни".
Ровно неделю Сесилию продержали под наблюдением врачей. Оставшиеся в
больнице записи подтверждают, что артерия на ее правом запястье оказалась
рассечена полностью, поскольку девочка была левшой, а вот разрез на правой
руке не был настолько глубок и лишь частично затронул артерию. Медики
наложили двадцать четыре шва на каждую руку.
Сесилия вернулась в своем подвенечном платье. Миссис Патц, чья сестра
работала в "Бон-Секурс" сиделкой, пояснила, что Сесилия отказалась носить
больничный халат и взамен потребовала принести ее собственное платье, а
доктор Хорникер, тамошний штатный психиатр, посчитал лучшим не перечить ей.
Домой Сесилия вернулась во время жуткой грозы. Когда прозвучал первый раскат
грома, мы сидели дома у Джо Ларсона, точно напротив. Мать Джо крикнула
снизу, чтобы закрыли окна, и мы поспешили выполнить ее просьбу. Снаружи
вместо воздуха был вакуум. Порыв ветерка потревожил покой брошенного
бумажного пакета, и тот, вращаясь, поднялся до нижних ветвей деревьев. Затем
пустота обрушилась водопадом, небо почернело, и машина Лисбонов попыталась
незамеченной проскользнуть к дому почти в полной темноте.
Мы позвали мать Джо, чтобы она тоже посмотрела. Не минуло и нескольких
секунд, как ее ноги мягко простучали по укрытым коврами ступенькам, и она
присоединилась к нам у окна. То был вторник, и с собой она принесла запах
средства для полировки мебели. Все вместе мы наблюдали за тем, как миссис
Лисбон ногой распахнула дверцу и выбралась под дождевые струи, подняв над
головой сумочку. Ежась и хмурясь, она открыла заднюю дверь. Ливень не
утихал. Волосы миссис Лисбон облепили лицо. Наконец на виду появилась
головка Сесилии: нечеткая из-за дождя, она плыла странным дерганым курсом,
так как руки ей сковывали плотные повязки. Отнюдь не сразу Сесилии удалось
перекатиться на бок и встать на ноги. Выбравшись наконец, она проковыляла
вперед и подняла обе забинтованные руки, как холщовые крылья, и миссис
Лисбон, подхватив дочь под левый локоть, повлекла ее к дому. К этому моменту
дождь достиг апогея, и мы уже ничего не могли разобрать.
В последующие дни мы часто видели Сесилию. Она сиживала на ступеньках
крыльца и, срывая с кустов красные ягоды, поедала их одну за другой или
втирала сок в ладони. На ней всегда было ее свадебное платье, а босые ноги
неизменно оставались грязны. По вечерам, когда двор перед домом заливало
солнце, она выслеживала сновавших в трещинах тротуара муравьев или лежала на
спине в скошенной траве, просто наблюдая за бегом облаков. Всякий раз ее
сопровождала одна из сестер. Тереза выносила на ступени стопку учебников и
отрывалась от изучения фотографий дальнего космоса, только если Сесилия
подходила к границе двора. Люкс расстилала пляжные полотенца и принимала
солнечные ванны, пока Сесилия палочкой выводила арабески в пыли на
собственных ногах. Порой Сесилия приближалась к охранницам, обнимая их за