"Peter European. Быть знаменитым некрасиво" - читать интересную книгу автора

ничего плохого про Тургенева и Полину Виардо. Старички все равно
рассказали мне, как в детстве они видели настоящего живого
есаула. Есаул проезжал среди этих самых кустиков, был молчалив,
вооружен и очень таинственен этой своей молчаливой
вооруженностью. Я ждал, что в запале мне начнут показать сухие
веточки, обломанные лошадью есаула в те незапамятные времена, но
до этого дело все-таки не дошло. Старички понимали, что веточки,
обломанные есаулом, до наших дней никак не могли сохраниться.
И тем не менее, остановить меня не удалось. Оказавшись один,
я вооружился авторучкой, раскрыл блокнот и записал:

- Здравствуйте, дедушки! - поздоровался я, зевая и сонно
потягиваясь.
- Здравствуй, Панчик, - закивали головами старички,
гревшиеся на солнце среди хлипких кустиков саксаула...


Быть знаменитым некрасиво
(C) Peter (Pan) European, 2001


Чаще всего я терпеть не могу всякие командировки. Hо иногда
меня в них все равно посылают. Эта история - как раз такая
командировочная. Она про то, как мне довелось оказаться в
непролазной глуши, из тех, где бродит леший и случаются всякие
прочие казусы, под командованием зловредного субъекта по фамилии
Саксаулов. Который в самом конце, когда я уезжал, не дал мне
машину до станции.

Мой временный начальник, Спиридон Михайлович Саксаулов,
протянул мне плетеный короб с круглой ручкой и сообщил:
- Ты, как на станцию пойдешь, возьми корреспонденцию
отправь. А то, понимаешь, накапливается. Там на почту зайдешь,
да?
Я приоткрыл крышку короба и уныло уставился на однообразные
серенькие конверты. То, что машину мне не дадут, выяснилось еще
вчера. Hо вот что мне придется топать через лес с этим ужасным
проявлением здешнего народного промысла... Между тем Саксаулов
продолжал:
- А корзинку бери себе. Ребята специально приволокли.
Знаешь, какая память останется?
Вот так и получилось, что через полчаса я вышел на
проселочную дорогу, нагруженный синей спортивной сумкой со
своими вещами и коробом с письмами. Что бы там ни говорил
Саксаулов насчет корзинки, это был именно короб - квадратный, с
откидной крышкой и неудобной выгнутой ручкой. Дорога вела на
станцию, и я рассудил, что если идти прямо по ней, то в конце
концов можно попасть туда же, куда попала бы машина, если бы
только мне ее дали. По всем подсчетам выходило, что на станции я
окажусь часа через два.