"Валерио Эванджелисти. Предзнаменование ("Маг" #1) " - читать интересную книгу автора

такой, но приказываю вам немедленно убираться! Ясно, что вы провокатор и не
имеете ни малейшего представления о том, что такое Абразакс. Убирайтесь
подобру-поздорову, пока я не вышвырнул вас вон!
На мгновение Молинасу показалось, что юноша вот-вот на него набросится.
Он поднес руку к стилету, именуемому "мизерикордия", который всегда носил
под плащом, и быстро устремился к выходу. С низко опущенной головой он
выскользнул на улицу, успев напоследок бросить взгляд через плечо. Нотрдам
шел за ним следом, и взгляд у него был свирепый. Испанец юркнул в первый
попавшийся переулок.
Завернув за угол, Молинас, тяжело дыша, прислонился к стене какого-то
дома. Стыд от такого сокрушительного поражения был ничем в сравнении с
досадой на собственную неосмотрительность. Он заслуживал наказания. Нашарив
под плащом острый как бритва стилет, он несколько секунд любовался блеском
клинка в лучах закатного солнца. Потом вонзил клинок в мякоть левой руки.
Глаза наполнились слезами, но этого ему показалось мало. Он несколько раз
повернул клинок в ране, пока боль не стала нестерпимой до потери сознания.
Стиснув зубы, Молинас вытащил клинок из раны и нарочито медленно сунул его в
ножны. В том месте, где плащ прикасался к руке, проступило почти невидимое
на черном пятно.
На душе стало немного легче. Зажав рукой рану, он осторожно высунулся
из-за угла и увидел, как Мишель де Нотрдам выходит из пансиона и быстрым
шагом направляется к собору Сен-Фирмен. Слегка пошатываясь, Молинас двинулся
за ним. На улице не было ни души, поэтому никто не заметил, что он оставлял
на мостовой след из красных капель.
В палатку, теперь освещенную факелами, прибыли простыни,
простерилизованные девицами из гостиницы. Окруженная товарками Коринна,
засучив рукава, помогала студентам укладывать на них больных. Ее нимало не
заботило, что плечики блузки все время спадали, обнажая цветущую,
соблазнительную грудь. Да в этом кошмаре никого и не интересовали такие
мелочи. Все звуки заглушали стоны, люди превратились в живые вместилища
боли. В палатке было нечем дышать из-за омерзительного гнойного запаха.
Молинас держался поодаль, но так, чтобы все слышать. Рабле, увидев
подходившего Нотрдама, вскричал:
- Где тебя черти носят? Могильщики явились ко мне с жалобой. Это
правда, что ты приказал хоронить трупы под слоем извести?
- Правда. Они исполнили приказ?
- Да, но они хотят знать зачем. Я бы, честно говоря, тоже... Ты что
озираешься? Ищешь кого-нибудь?
Молинас быстро спрятался за край палатки. Теперь голос Нотрдама долетал
до него приглушенно.
- Ты случайно не видел здесь типа с хищным лицом, закутанного в черный
плащ? Он вчера в полдень болтался в "Ла Зохе".
- Не помню. И потом, как ты можешь заметить, у меня, кроме твоего типа,
есть о ком подумать. - Тон Рабле был скорее ворчливым, чем раздраженным. -
На что он тебе сдался, кто он такой?
- Подозреваю, что это шпион инквизиции.
- В таком случае будем надеяться, что он заболеет и сдохнет... О, вот и
Коринна, сиськи наружу. Браво, малышка, но сейчас не момент.
Молинас расслышал короткий смешок, потом хрипловатый голос девушки:
- Что еще мы с девчонками можем сделать? Кто тут командир? Франсуа или