"Валерио Эванджелисти. Предзнаменование ("Маг" #1) " - читать интересную книгу автора

Казалось, студенты решили помериться силами, избрав своей мишенью спину
Молинаса. Потом настала очередь Коринны и остальных девушек, высыпавших из
таверны. Только Жюмель испуганно жалась в сторонке. Наконец Рондле ослабил
хватку, и пленник без чувств повалился на землю.
- Правосудие свершилось. На какое-то время этот ворон перестанет нам
досаждать.
Рабле отбросил палку и повернулся к остальным:
- Друзья, я полагаю, что наши подружки вскоре потребуют то, что
принадлежит им по праву. Время вернуться к ужину и отдать им наш долг. А
Мишеля ожидает самый ароматный цветок, который, наверное, уже покрылся
росой. Верно, Жюмель? - Девушка с улыбкой потупилась. Рабле вздохнул, словно
ему пришлось сделать неимоверное усилие. - Пойдемте отдавать долги.
Молодежь со смехом отправилась в "Ла Зохе". Распростертый на земле
Молинас вздрагивал и стонал.

ВЕНДЕТТА

Растянувшийся на кирпичном полу галереи Молинас, однако, сознания не
потерял. Спина нестерпимо болела, да и раненая рука снова напомнила о себе.
И все же хотелось верить, что ребра целы, и это немного утешало. Но стоило
ему пошевелиться, как из горла помимо воли вырвался хриплый стон. Унижение,
которому его подвергли, было чудовищно и не имело оправдания. Теперь - или
умереть, или убить того, кто довел его до такого состояния. Но пока он не
мог сделать ни того ни другого.
Ненависть придала ему силы, и он приподнялся. С минуты на минуту юные
канальи могли вернуться и снова побить его. Этого нельзя было допустить. Он
пошевелил онемевшими пальцами и оперся руками о землю. Правая была слаба, но
в левой еще оставались силы. Он уцепился за доску и попытался приподнять
спину. Глаза заволокло красным. На секунду он испугался, что сойдет с ума.
Первая попытка кончилась тем, что его снова поглотил океан боли.
Тогда Молинас постарался представить себе вестготского Христа с суровым
взглядом и окровавленной грудью, возвышавшегося в мрачном зале собраний
инквизиции. Он снова попытался встать, не обращая внимания на катившиеся по
лицу слезы. На этот раз ему удалось согнуть спину и подтянуть под себя
правую ногу. Мучительным рывком он приподнялся и тут же понял, что ноги его
не держат. Пришлось вставать, обхватив деревянный столб галереи. Он
почувствовал, как занозы одна за другой вонзаются в щеку.
В таком положении он простоял несколько минут, пережидая, пока
успокоится сердцебиение. Наконец, поняв, что если он соберет в кулак все
свои силы, то сможет пройти несколько шагов, Молинас отпустил столб и
попробовал идти. Боль была ужасная, но ноги уже не подгибались. С ненавистью
посмотрел он на освещенный фасад "Ла Зохе", где студенты, несомненно, уже
приступили к мерзостным совокуплениям, и медленно побрел прочь, держась за
стены.
На его счастье, чума опустошила улицы и никто не мог слышать его
стонов. Луна стояла еще высоко, и в те промежутки времени, когда кровавая
пелена не застилала глаза, он мог различать дорогу. Кое-как проковылял он
несколько переулков и снова упал. На этот раз вставал он гораздо увереннее.
"Ну же, вперед, худшее позади..."
Как бы не так. Остался неслыханный позор, отягченный тем, что он так