"Валерио Эванджелисти. Предзнаменование ("Маг" #1) " - читать интересную книгу автора

Ответ заглушила песня на провансальском языке, в которой говорилось об
обычае студентов заказывать возбуждающие зелья, drogas fines, для своих
подружек.
В этот момент слуга поставил на стол блюдо с разными сортами мармелада,
кусочками сладкого аниса и ободком из черешен, уложенным по краю. Мишелю не
хотелось есть, и он рассеянно взял за ножку одну черешенку. Магдалена тут же
выхватила ягоду. Пристально глядя ему в глаза, она взяла черешню губами, но
есть не стала, только пососала слегка и вдруг, не отрывая взгляда от Мишеля,
неуловимо быстрым движением сунула острый кончик языка в ямку, где рос
черенок ягоды.
За столом тем временем зазвучала старинная баллада, известная под
названием "Le chevalier qui fit les cons parler".[20] в Сицилии, Агостино
Камарго. Всех чиновников, находящихся за рубежом, отзывают для получения
инструкций от организации, которую вы называете Супрема, Верховный совет
инквизиции.
- И вы этому очень рады? - Не дожидаясь ответа, Молинас вновь
спросил: - Девчонка, которую я велел привести, уже здесь?
Приор пробормотал:
- Здесь. Думаю, ждет в вашей келье. Но мне не хотелось бы, чтобы вы
подумали...
- Я сам знаю, о чем мне думать. Вас это не касается.
При этих словах Молинас потянул носом сырой воздух обители, словно
боясь не уловить одному ему известный запах. После бесконечной зимы
вернулась наконец весна, и на пороге стояло лето, которое в этом, 1531 году
обещало быть знойным. В приорате, за высокими стенами, было всегда сыро, и
смена погоды угадывалась только по редко проникавшим сюда лучам солнца.
Испанцу и этого вполне хватало, чтобы наслаждаться неспешными одинокими
прогулками под колоннадой. Его отвлекало время от времени только чириканье
птиц, слетавшихся на ветви каменного дуба за оградой монастыря. Была бы на
то его воля, он велел бы срубить дерево. Но, к сожалению, такие решения не
входили в его компетенцию.
Молинас спрятал письмо в потайной карман плаща и направился к выходу из
портика. Два марша темной лестницы привели его в коридор с пятнами сырости
на потолке, слабо освещенный редкими лучами солнца, проникавшими сквозь
узкие окна. Он миновал множество закутков, прежде чем достиг своей кельи.
Дверь со скрипом захлопнулась.
Магдалена сидела на краю его ложа. На ней было легкое платье,
подчеркивавшее контраст нежно-розовой кожи и рассыпанных по плечам рыжих
волос. Тонкий луч света из узкого окна ласкал ее ладную фигурку.
- Встань оттуда! - грубо приказал Молинас. - Я не желаю, чтобы в моей
постели завелись блохи.
Многие месяцы унижений, подчас обидных, а подчас и жестоких, сделали
Магдалену нечувствительной к выходкам испанца. Она встала и уселась на
скамейку возле маленького бюро - единственного ценного предмета в скудном
убранстве кельи. Она дружелюбно улыбнулась, но достаточно было одного
взгляда Молинаса, чтобы улыбка погасла.
Испанец, тяжко застонав, опустился на ложе и остался сидеть на краю,
подняв кверху внезапно осунувшееся лицо. Он достал письмо.
- Я должен вернуться в Испанию, а потом, наверное, поеду на Сицилию.
Еду сегодня же. - Он дождался того момента, когда в глазах девушки зажегся