"Валерио Эванджелисти. Обман ("Маг" #2)" - читать интересную книгу автора

- Мама, я попытаюсь вытащить вас из грязи. Я приподниму вас немного,
чтобы завернуть в плащ. Будет больно, но вы потерпите, ведь надо вас
вытащить.
Катерина уже почти ничего не чувствовала: сознание, перейдя за грань
боли, блуждало у грани безумия. Она позволила дочери поднять себя за руки,
но ощутила только легкое прикосновение. Сколько прошло времени, она не
знала, но струя нечистот, бившая по лопаткам, перестала ее мучить. Теперь на
нее падал легкий и приятный, как одеяло, дождик.
Она этот дождик чувствовала, значит, чувствительность восстановилась,
но вместе с ней вернулась и боль. Катерина принялась кричать и плакать.
Однако всем своим естеством она понимала, что если боль не прекращается,
значит, она правильно реагирует на то, что с ней происходит. Боль означала
жизнь. И, ощутив ее в полной мере, она тут же потеряла сознание.
Придя в себя, герцогиня обнаружила, что к ней вернулось зрение, правда,
глаза застилали слезы. Она все еще была голая и сидела, прислонясь к стене.
Джулия хлопотала вокруг, стараясь укрыть ее своим промокшим плащом.
Исхлестанную и располосованную кнутом кожу, как ножом, резал холод и бередил
ветер. Но она была жива и в сознании. Это сулило надежду.
После многократных усилий ей наконец удалось выдавить из себя:
- Но ты... ты вся промокла.
Джулия разрыдалась, продолжая накрывать мать плащом.
- Обо мне не беспокойтесь, - прошептала она сквозь слезы.
Катерина завернулась в мягкие складки бархата, не обращая внимания на
пропитавшую его воду. Однако перед тем она все-таки чуть приподняла край
плаща и посмотрела на свое тело. Чтобы вынести это зрелище, понадобились
силы.
Тело было все в крови, по большей части уже запекшейся. Спину увидеть
она не могла, хотя догадывалась, что там - сплошная рана. Больше всего
досталось торсу и пахам: видимо, кончик кнута, оборачиваясь вокруг бедер,
при каждом ударе сдирал кожу. Грудь, полная и свежая, несмотря на возраст
Катерины, чудом избежала кнута: на ней осталось всего несколько
поверхностных царапин, что заставило хозяйку вдохнуть с облегчением. Во
время бичевания она боялась, что ей отрежут груди, как часто поступали не
только с ведьмами, но и с женами пекарей, которые подмешивали в хлеб не то,
что надо. Но грудь осталась при ней, все такая же высокая и не тронутая
никаким орудием казни. И она внушала надежду, что утраченная красота
возродится.
- Наверное, у меня лихорадка, - сказала она, завернувшись в плащ и
покашливая, - Джулия, как ты думаешь, можно ли найти врача?
- Нет, - ответила девушка, - все врачи Экса заняты чумной эпидемией. И
потом, никто из них не согласится нам помочь после тех обвинений, что
выдвинули против вас.
От резкой боли глаза Катерины снова заволокло слезами. Из горла
послышалось какое-то бульканье, которое не сразу стало словами:
- Надо справляться самим. Сможешь меня поднять?
- Не думаю. Мне с трудом удалось вас сюда оттащить, а поднять наверняка
сил не хватит.
- Тогда попробую встать сама. Дай мне несколько минут.
Катерина глубоко вдохнула и уперлась лопатками в стену. При первом же
движении губы ее раскрылись в беззвучном крике. Она снова попробовала