"Андрей Евдокимов. Австрийская площадь или петербургские игры" - читать интересную книгу автора

выпил - не получил. Ну пойми наконец, я все - для семьи, а для тебя тем
более что хочешь достану. К 1 мая шубу подарю, обещаю.
Приглашенные на Новый год родственники были потрясены изобилием, и
еще с месяц Петр был избавлен от косых взглядов жены - не говоря уже о
попреках и ворчаниях. Это, видимо, был последний благополучный этап в их
почти пятнадцатилетней семейной жизни.
Машина плавно тронулась и мягко закачалась на неровностях асфальта.
- Куда едешь? - Петр нагнулся к переднему сиденью, где сидел Степанов.
- Куда, куда, - передразнил тот. - На ку-два. Ты, брат, совсем
зарепортировался, краше в гроб кладут.
- Ты же знаешь, - ответил Петр, - работа у нас такая.
- Значит, нету, говоришь, других забот? Тогда поехали в банкет на тыщу
персон с балычиной, поросятиной и прочим хреном. Меня за что держат?
Сколько ни дай уродов - всех накормлю и упою! А заплатить не напомню, - с
неожиданной злостью сказал Степанов, но, повернувшись к Петру, улыбнулся: -
неужели при том для старого кореша не хватит, другана под дождем оставлю?
Завывая сиреной, машина на скорости круто свернула с моста в темную
от нависших ветвей аллею и через двести метров осалилась перед
раздвигающимися створками белых ворот. Через минуту Петр входил в
правительственную резиденцию на Каменном острове, известную как "спецобъект
К-2". Не задержавшись в вестибюле, Степанов завернул в длинный коридор.
- Васильич, - уважительно обратился он к неторопливо подошедшему
метрдотелю, - организуй нам по-быстрому закусить. И познакомься: Петр
Рубашкин, мой личный почетный гость. Отведи его потом к нашей новенькой,
вели причесать и погладить. Водилу накорми и отправь за моим костюмом,
пусть по дороге заскочит к Алику, возьмет все для моего друга и скажет, что
я прошу.
Васильич цепко оглядел Петра:
- Рост пятый, размер 52, обувка на сорок два, лучше с половиной... Все
так?
- Да, - ответил Петр и вслед за Степановым вошел в небольшую комнату.
Три официанта опрятно накрыли и гуськом ушли, последний закрыл за собой
дверь.
- Сперва рыбки, потом выпьем, закусим и снова нальем, - сказал Юра. -
Меня умял, как мне хорошо, как мне с тобой хорошо...
- Вызывали, Александр Вадимович? - спросил Калинченко, заглядывая в
кабинет.
- Не маячь у дверей, заходи, - ворчливо буркнул Микин. - Опять в
джинсах? Двух выговоров мало, по третьему тоскуешь! Где форма, небось моль
дома кормишь?
- Никак нет, здесь, в шкафу. На той неделе отпаривал.
Микин встал и запер дверь. Отомкнув сейф, он достал початую бутылку
и два стакана. Плеснув до половины, он бросил в один из стаканов звездочку
и протянул Глебу.
- С друзьями потом, а сейчас я хочу тебя поздравить. И не благодари -
заслужил!
Глухо звякнули стаканы, и кислый холодок золоченой бронзы кольнул у
Калиниченко на губах.
- Это моя, со старых погон, когда мне майора присвоили. Оставь у себя
на счастье. Послужишь еще лет пятнадцать - передашь следующему. Другую я