"Лариса Евгеньева. Олимпийская Надежда " - читать интересную книгу автора

- Ну ты! Усатый! - выскочив, крикнула Надежда и дернула Петуха за
недавно отрощенный реденький ус. - Отпустил усы! Ша!
И помчалась на тренировку.


Вечером позвонила молодая Никитишна и плачущим голосом попросила
Надежду принести ей таблеток от головы. Петух с Нашей ушли прогуляться
перед сном, но недаром Надежда была дочерью врача-терапевта. Она нашла в
аптечке нужные таблетки и поднялась к Никитишне.
Когда Надежда вышла из лифта на двенадцатом этаже, первой, кого она
увидела, была до смерти надоевшая ей собачонка. Вид у собачонки был
суетливый и озадаченный: наверное, кто-то завез ее сюда - ведь она вечно
околачивалась у лифта, и у нее не хватало ума спуститься по лестнице на
первый этаж. Однако она успела шмыгнуть вслед за Надеждой, которая через
несколько минут вышла от Никитишны, и доехала с ней до девятого этажа.
- Я т-тебя! - сказала Надежда, топнула и закрыла дверь.
Сколько она себя помнила, Надежда очень любила, когда Петух с Нашей
откуда-то приходили. Сам момент возвращения домой. Здесь было все: и
радость, что она их видит, и, возможно, подарок, или что-нибудь
вкусненькое, или еще какая-нибудь неожиданность, а Надежда больше всего
любила неожиданности. Поэтому она мчалась в прихожую, лишь только ключ
поворачивался в замке. Но эта неожиданность чуть не сбила ее с ног.
Осторожно приглядываясь и принюхиваясь, в прихожую вошла все та же
собачонка, подбадриваемая Петухом и Нашей.
- Она у нас на коврике лежала, - сказала Наша. - Так жалко... Пусть
погреется.
- Погреется! - крикнула Надежда, обретя, наконец, дар речи. - Сначала
погреется, потом покушает, потом поспит, а потом нас всех отсюда выживет!
- Это тебя-то? - рассмеялся Петух.
- Разведет здесь всякие безобразия и выживет!
- Не будет никаких безобразий, - сказала Наша. - Она ученая. Смотри,
ошейник.
Так собачонка у них поселилась. Сначала она погрелась, потом
покушала, потом завалилась спать.
Утром первым начал хохотать Петух. Потом Надежда услышала смех Наши,
выбралась из постели и, забыв надеть тапки, побежала к ним. Петух и Наша
хохотали в прихожей, а на вытертом плюшевом покрывальце невиданным манером
спала собачонка. Она лежала на животе, отбросив в разные стороны все
четыре лапы, точь-в-точь мохнатый коврик, и самозабвенно похрапывала, чуть
посвистывая в нос. Их смех ничуть ее не беспокоил.
- Какая забавная! - сказала Наша.
Надо признать, собачонка действительно оказалась забавной. И хлопот с
ней не было никаких. Даже проблема с поводком решилась сразу: у Наши была
старая сумка на длинном кожаном ремешке, который крепился не наглухо, а на
специальных металлических штучках, которыми защелкивались прикрепленные к
сумке кольца. Вот такой защелкой ремешок преспокойно пристегивался к
кольцу на Ошейнике. Прогуливать собачонку тоже не составляло особого
труда. Но кое в чем она была трудновоспитуемым элементом. Так, например,
ее постоянно тянуло на пустырь за кинотеатром, и Надежда прекрасно знала
почему: собачонка никак не могла отвыкнуть от попрошайных замашек, хотя