"Лариса Евгеньева. Витя-Шушера и автомобиль " - читать интересную книгу автора

Витя-Шушера вступил в новую жизнь.
Его мама смогла прийти лишь через несколько дней. Ее как раз посылали
в командировку, и она, по ее словам, уже стояла с чемоданом у двери в тот
момент, как позвонил директор. Эти несколько дней Витя провел словно в
чудесном, хотя и утомительном полусне. Слишком много впечатлений свалилось
на Витю. Начать с того, что каждый из учителей, заходя в класс, говорил
примерно следующее: "Ну-ка, ну-ка, Синьков, расскажи нам про свои чудеса!
Только вкратце".
Витя рассказывал, а ребята хором дополняли, радуясь, что опроса и
двоек, похоже, не будет, потому что "вкратце" занимало минут пятнадцать.
На следующем уроке повторялось то же самое, и так продолжалось, пока с
Витиной историей не познакомились буквально все учителя их класса.
Второе и самое главное - Витя стал наиболее почитаемым и уважаемым
человеком в классе, дружбы с ним добивались абсолютно все. Круглая
отличница Сысоева, славившаяся своим отвратительным характером и очень
большим самомнением, подошла к Вите с несколькими тетрадками и предложила
списать, чем Витя незамедлительно воспользовался: за всей этой шумихой ему
было не до уроков. Во время английского, на изложении, Сысоева села
впереди Вити и, неудобно изогнувшись, писала так, что вся ее тетрадь была
перед Витей как на ладони. Впрочем, даже переписывая с тетрадки Сысоевой,
Витя ухитрился наделать ошибок.
Его наперебой приглашали к себе за парту, и немало дружб было
порушено в те дни, так как для того, чтобы посадить к себе Витю, нужно
было спровадить своего соседа к Наде Кот. Наде как будто было все равно,
однако не все соседи были такими покладистыми! Зато тот, кто заполучил
Витю хотя бы на урок, чувствовал себя победителем. Первенство, конечно,
принадлежало Петракову и Бурмусову. Все первые уроки были за Петраковым;
но вторым уроком была математика, по которой Петраков хромал, и так как
его соседкой была отличница Сысоева - Витей завладевал Бурмусов. К
третьему уроку назревала гроза: Петраков готовился отбивать Витю назад, а
Бурмусов готовился защищать свое право на Витю до последнего. Витю,
однако, юля и посмеиваясь, забирал маленький Федюнин, который не был ни
спортсменом, как Петраков, ни хулиганом, как Бурмусов, но в котором зато
было столько неукротимой злости в драке, что с ним предпочитали не
связываться. В общем, Витю старались заполучить самые авторитетные в
классе люди, и Витя вел себя достойно: старался, чтобы никому из желающих
не было обидно.
Лишь только начался урок физкультуры, Физкультпривет, подозвав к себе
Витю, отправил остальных бежать три круга вокруг школы, а сам обнял Витю
за плечи и повел в конец площадки, где стояли скамейки. Он усадил Витю
рядом с собой, улыбнулся, прищурившись, затем подмигнул Вите и, заботливо
стряхнув соринку с Витиной футболки, сказал:
- Есть серьезный разговор, Витек. Не секешь, насчет чего?
Вите, конечно, очень хотелось бы проявить свою сообразительность, но,
как назло, ни одной мысли не было в голове - ни умной, ни даже глупой.
- Вот какое дело, - сказал Физкультпривет, не дождавшись ответа, -
тут одно предложение... Ты не думай, все по-честному... В общем, продай,
Витек, свой билет, а?
- Как... продай?
Рука Физкультпривета на Витином плече была горячей и влажной, и Вите