"Андрей Евпланов. Змеюка на груди (повесть) " - читать интересную книгу автора

в темное окно. Там, за окном был нудный осенний дождик, а ей тут в трамвае,
было хорошо, может быть оттого, что вдруг припомнилось что-то приятное.
Девушка была такая уютная, домашняя, что Фима невольно потянулся к ней. Он
подсел рядом и выпалил сходу все, что насочинял про нее: "А я про вас все
знаю. Вас зовут Маргарита, вы работаете на швейной фабрике, живете с матерью
и собираетесь учиться в техникуме". Девушка посмотрела на него с испугом и
сказала: "Не на фабрике, а в ателье".
Если бы кто-нибудь до этого сказал Фиме, что он вот так запросто сможет
познакомиться в трамвае с девушкой, он бы не поверил. А вот ведь
познакомился. Правда, понял это он только после того, как проводил Риту до
дома.
Они шли под одним зонтом, и Рита невольно прижималась к его плечу. Но
он не ощущал никакого трепета, который обычно сопровождал, пусть даже
невольное прикосновение к женскому телу. Они были, как брат и сестра и им
было хорошо вместе, как бывает хорошо брату и сестре.
В первый же вечер Рита рассказала Фиме свою историю. Это была обычная
история девушки с окраины, которая мало чего хорошего видела в жизни. Отца
она не знала, но многие ее подруги, которые росли в полных семьях, ей даже
завидовали. В тех краях, где она росла отцы были либо вечно пьяными и
опасными чудовищами, либо жалкими безвольными существами под каблуком у
озверевшей от тягостей жизни жены. Риту никто не баловал сладостями и
нарядами, зато никто и не бил, не обзывал. Отец ее ушел из семьи, когда ей
едва исполнился год, то есть даже и не ушел, а просто однажды не вернулся
после очередного "ухода в люди", как он любил выражаться. Он не пил и не
воровал и в общем был хорошим мужиком, но верил в бога, и не как все, по
праздникам в церкви, а на тайных вечерях на квартирах единоверцев.
Каждый, кто исповедовал учение его секты. Должен был в месяц наставить
на путь истинный пятерых заблудших. А где их взять, пятерых-то? Поначалу он
обходился коллегами по работе. У него было много коллег, потому что он
работал в автобусном парке, механиком, их хватило почти на целый год. Но
потом его поперли с работы за пропаганду религии, и пришлось ему
довольствоваться соседями. Это была не самая благодатная почва для того,
чтобы сеять семена истинной веры. Пару раз миссионеру крепко доставалось от
заблудших овец, которые напоминали скорее упрямых баранов, закосневших в
атеизме и православной ереси. И тогда он пошел в проводники. Каждая поездка
была для него "хождением в народ". И вот однажды этот пастырь уехал и канул.
Жена пробовала его искать через железнодорожное начальство и через милицию.
Ей сказали, что в Казани он сошел с поезда и больше его никто не видел. Он
отвалился от семейного дерева, как сухой лист естественно и безболезненно.
Жене даже не пришлось его оплакивать, потому что он мог быть среди живых.
Она, конечно, ждала и надеялась, но на переживания у нее было мало времени,
приходилось много работать, чтобы прокормить себя и ребенка. Душа ее уже
раскрылась для дочери, и вскоре образ мужа выветрился из ее памяти. Мать
Риты работала в больнице медсестрой, и каждый рубль стоил ей бессонных часов
наполненных человеческим горем.
Без всякого стеснения девушка рассказывала незнакомому парню о том, как
ей в детстве дарили обноски, то тетя Клава с маминой работы, то соседка по
подъезду. Теперь Рита работала в ателье швеей и все тамошние женщины, даже
известная интриганка и скандалистка Евдокимовна, опекали ее и жалели.
Фима рассказывал ей о Североморске, где он охранял военно-морскую базу,