"Андрей Евпланов. Чужаки " - читать интересную книгу автора

твое заявление блажь. Гуляев, конечно, любит поколобродить, но на работу
злой и как бригадир меня вполне устраивает. Опять же о тебе хорошего мнения.
Кстати, просил тебе сто рублей выписать в счет получки, говорил - нуждаешься
очень. Так что можешь получить.
Серега ушел от директора ни с чем, но странное дело - он не пал духом,
а даже наоборот. Он чувствовал себя, как человек, который исполнил
неприятную, но неизбежную обязанность.
"Все одно к одному,- думал Серега, комкая в кармане новенькие червонцы,
которые выдали ему в бухгалтерии.- Зачем казаться лучше, чем ты есть на
самом деле? Ведь это обман, а обман рано или поздно все равно откроется. Так
лучше уж раньше. Судьба такая, против нее не попрешь".
Спроси его, куда он идет, он толком и не ответил бы. А между тем ноги
сами несли его к Гуляю. Погруженный в свои мысли, он не заметил, как миновал
мастерские, магазин, возле которого было по вечернему оживленно. По новому
мосту Серега перешел на другую сторону реки. К вечеру ударил легкий морозец
и уже успел прихватить лужи на улицах. В холодных сумерках фонари возле
клуба показались Сереге холодными и колючими, как льдинки. И припомнилась
ему почему-то чайная в Большой Мурте, где любили сиживать шофера: запотевшие
окна, рассказы о том, кто что видел в рейсе, ожидание новых дорог...
За воспоминаниями он и не заметил, как очутился возле гуляевской избы.
За занавесками горел свет и слышалась музыка. Кто-то пытался вывести на
баяне первую фразу "Подмосковных вечеров".
"Поблагодарю за аванс и скажу, что подаюсь в весовщики",- наскоро
придумал Серега и потянул за ручку двери.
В низенькой, жарко натопленной комнате было полным-полно народу. Был
здесь и Матвей Хренков, который, как Сереге показалось, подмигнул ему из-за
стола. Соус пытался сыграть на баяне. Здесь же сидел и Ерофеич. Он то и дело
прикладывал к воспаленным глазам грязный платок, и при этом полные его щеки
дрожали как студень на блюде. Гуляй, разгоряченный выпивкой и разговором,
размахивал перед ним руками.
- Да не казнись ты, дед,- говорил он.- Пусть подавится твоим
имуществом. Поживешь пока у меня, а там, глядишь, мы тебя опять женим. Мало
ли кривых да рябых в округе.
Увидев Серегу, он еще более воодушевился.
-Вот Сережа к нам пришел, кореш наш закадычный. Скажи ему, Сергей, ведь
чем так жить, как он жил последнее время со своей бабой, лучше все бросить и
уйти.
- Наверно,- сказал Серега.
- Вот видишь, дед, а ты убиваешься, что она тебя из дому поперла.
Погоди, может, еще и спасибо за это ей скажешь. Так, маманя? - обратился он
куда-то в угол.
И тут Серега увидел, что в углу сидит старушка и, подперши головку
обеими руками, смотрит своими светлыми глазами на Гуляя и улыбается совсем
как ребенок, который не понимает, о чем говорят взрослые, но виду не подает.
- Один раз живем на свете, маманя, а где и погулять-то, пошуметь, как
не здесь,- все более заводился Гуляй.- Ты проходи, Сергей, не стой там у
дверей как чужой. Выпей с нами за нашу житуху нескладную и закуси, вон хоть
огурчиком.
Серега сел за стол, и к нему тут же со всех сторон потянулись руки с
полными стопками. Он взял одну. Выпил. Сам налил еще.