"Константин Евстафьев, Павел Ольховский. Последняя гимназия (продолжение Республики ШКИД) " - читать интересную книгу автора

Надо было решаться.
Иошка подумал и протянул заявление Лёньке.
- Отнеси это.
Лицо Богородицы дрогнуло.
- Не беспокойтесь. Он снесёт его подписать Косе Финкельштейну, тот
наверху, - и чуть слышно, одними губами, что заметил только Лёнька, Иошка
добавил: - Викниксору...
О приходе Богородицы в Шкиду раньше всех узнали "особенные".
Они всегда вертелись на кухне и возле неё, и первые увидели входящего
халдея. Они имели все основания радоваться успеху богородицыного дела. Ведь
с приездом Викниксора исчезла почти всякая возможность заниматься
по-прежнему воровством, промыслом, который давал независимость и деньги. А
всякое вмешательство было бы для них полезно.
Впрочем, так рассуждал только один Цыган, самый умный и дальновидный из
всех "особенных". Остальные просто злорадствовали и радовались, что
Викниксору, их заклятому врагу и мучителю, придется плохо...
- Молодец Богородица, - говорили они. - Даром, что халдей, а
сообразил... Здорово придумал.
Гужбан, колотя себя в грудь, убежденно прорицал:
- Теперь Вите гибель. Амба!... Вите теперь не жить, верьте слову,
братишки.
Братишки верили. Всем почему-то представлялось, что "это" должно
произойти сейчас, здесь, у этих дверей; здесь посрамится Викниксор, здесь
выйдет Богородица, и здесь они увидят всё, увидят редкое представление,
увидят чудо...
И увидели.
Неожиданно у музея появился Викниксор.
Он распахнул дверь, взглянул на Богородицу и потом сказал:
- Вон!.. Сию же минуту вон отсюда!
Викниксор стоял в дверях, заняв полпрохода и вытянув вперёд руку.
У отставного халдея была лишь одна мысль: выскочить как можно быстрее в
дверь, ставшую такой узенькой, - выскочить, чтобы эта вытянутая рука не
опустилась ему на голову.
- Во-он! - затопал Викниксор, и Богородица стремительно вылетел из
музея.
Он бежал не оглядываясь, путаясь ногами в пальто, промелькнул мимо
"особенных" и скрылся.
А сзади, тяжело ступая, шёл Викниксор, и летели клочья разрываемого им
"доноса".
Юнкомцы хохотали до слёз, смотря из дверей музея, как гонят по коридору
халдея и выпроваживают на улицу. Но смех стал стихать; на лицах ребят
появилось недоумение, потом испуг, страх, и дверь захлопнулась...
К музею шли "особенные". Их возмутило не то, что юнкомцы обманули
Богородицу, - тот был халдей, и по отношению к нему, следовательно, всё
допустимо, - но ведь теперь он пришёл как сообщник, как мститель, и его
обманули, с головой выдав Викниксору. Теперь этот мститель гремит,
выкатываясь по лестнице...
"Особенные" не выдержали; неприязнь к "ищейкам", "выскочкам",
"подлизам", "накатчикам" и "лягавым" превратилась в ненависть
- Открывайте, мать вашу, - закричал Гужбан, и дверь вздрогнула под его