"Шарль Эксбрайя. Не сердись, Иможен " - читать интересную книгу автора

Иможен вдруг показалось, что они прозвучали необычайно тепло. Одна мисс
Мак-Картри, вероятно, не рискнула бы зайти в станционный буфет, но с такими
тремя спутниками она ничего не боялась. Шотландка села рядом с Алланом, и на
суровом лице Эндрю Линдсея как будто мелькнула тень разочарования. Или ей
просто померещилось? Все существо Иможен радостно затрепетало - впервые в
жизни ее ревновал мужчина! Однако она отметила про себя, что Эндрю,
единственный из троих друзей, несмотря на ранний час, выглядел вполне
проснувшимся. Толстяк Гован то и дело клевал носом, а молодой Аллан все
время зевал, каждый раз прося у спутницы прощения за такую слабость. Иможен
охотно прощала.
Выпив чаю и проглотив несколько сдобных булочек с изюмом,
путешественники стали сопротивляться одолевавшему их в этот уже не ночной,
но еще не утренний час оцепенению. Иможен не желала поддаваться, опасаясь,
что будет спать с открытым ртом и - кто знает? - возможно, храпеть. Первым
не выдержал Гован. Голова его вдруг склонилась, и уже через несколько секунд
мерное посапывание оповестило друзей, что толстяк больше не в состоянии
поддерживать беседу. Линдсей улыбнулся мисс Мак-Картри, словно предлагая и
ей немного подкрепиться сном. Сам он закурил.
- В старости уже почти не заботишься о таких вещах... Грустная
привилегия! Я могу не спать несколько ночей подряд. Но вы, мисс Мак-Картри,
можете без ложного стеснения немного отдохнуть. А я, подобно пастырю, буду
охранять свое маленькое стадо...
Иможен воспользовалась разрешением и прикрыла глаза, слегка откинувшись
на спинку скамьи, однако очень скоро почувствовала с левого бока какое-то
давление и приоткрыла веки. Это Аллан во сне потерял равновесие и
соскользнул в ее сторону. Происшествие взволновало шотландку до глубины
души - никогда еще к ней не прижимался мужчина... Заметив, что Эндрю сидит к
ним спиной, наблюдая за суетой пассажиров, мисс Мак-Картри тихонько
приподняла плечо, чтобы молодой человек мог положить на него голову. Ей
хотелось, чтобы рассвет никогда не наступал... Но даже самым лучшим
мгновениям нашей жизни приходит конец. Услышав вопль репродуктора, Иможен
подскочила.
"Пассажиры на Данблэйн, Каллендер, Лохрнхел, Льюб, Тиндрем, Дэлмеллу,
Тэйнюлт, Обан приглашаются на посадку"!
Все четверо, не без труда расправив затекшие члены, поспешили к поезду.
Ноги не гнулись, спина ныла, во рту стоял отвратительный привкус, какой
всегда бывает после ночи, проведенной на вокзале, в табачном зловонии и
угольной пыли. Прелести, свойственные отнюдь не только британским железным
дорогам! Едва четверо друзей снова разложили багаж в сетках облюбованного
ими вагона, мисс Мак-Картри выскользнула в туалет наводить красоту,
несколько пострадавшую от ночных испытаний. Когда она вернулась, трое мужчин
дружно воспели ее удивительно свежий вид, уверяя, что ни одна англичанка не
в силах соперничать в этом плане с дочерью Горной Страны. Иможен усадили
возле окна, причем каждый старался устроить ее поудобнее. Однако
удовольствие мисс Мак-Картри очень скоро было жестоко отравлено. Поезд уже
почти тронулся, как вдруг среди последних пассажиров, спешивших к их вагону,
она снова заметила знакомый силуэт. Шотландка чуть не сказала об этом
спутникам, но это наверняка испортило бы царившую в купе чудесную атмосферу,
а кроме того, вынудило бы саму Иможен к преждевременным признаниям. Разум
подсказывал, что лучше промолчать - в конце концов, не исключено, что она