"Еженастроенник от Алекса Экслера (август-октябрь 1999)" - читать интересную книгу автора

гий? Пахмутову любишь, сука? Че опять вылупился? Третий стакан наливай.
Мы на три договорились. Три стакана и все тайны - ваши.
Все вам расскажу, даже теорему Пифагора. Это, значит, когда штаны... Че?
е понимаешь? Штаны! Вон - у меня на ногах болтается. Это штаны. Точнее
то, что от них осталось. Это я просто, мужики, когда к вам шел, хотел
Жучку в космос отправить полетать. у, пнул ее. А она, негодяйская жи-
вотная, не захотела в космос и мне все брюки располосовала. А так были
вполне нормальные штаны. Во все стороны равны. Понял, щелкунчик? Че ты
лыбишься? Где третий стакан? Где стакан, сука? Я первую военную тайну
уже выдал. Ага. Вот он, любимый. у, мужики, за нашу крепкую мужскую
дружбу... О-о-о-о-о-о, ля-я-я-я-я-я-я-я-я... Прям до пяток прожигает.
Мужики! А вам хороший лифтер-сантехник не нужен? Я за пять стаканов это-
го первача буду весь день пахать с утра до позднего дня. И заметь, что
Вован свою норму знает. икогда не пью раньше вечера. В смысле, раньше
часа дня.
Ладно, чего вы там пищите? Расскажу я все тайны. Расскажу. Уговор был?
Значит Вован все расскажет. Вован не таков, чтобы чего-то там эдакого
обмануть. Короче, слуш сюда. В шахте лифта гайка есть. Гайка! Понял? а
двадцать два. у, на двадцать два. Але, гараж! Ты в школе вообще - учил-
ся? Цифры знаешь? Дваплюсдвачетыре - изучал? Короче, гайка на двадцать
два в шахте лифта. Сидишь у себя в подсобке, смотришь. Как только грузо-
вик с мебелями приезжает, ты быстро в шахту - нырк, гайку на три оборота
влево - херак, и быстро обратно в подсобку. Эти козлодои мебелю свою к
лифту - швырк, потом в лифт - хренак, на кнопку - тырк, а лифт как зверь
завывает, а везти - не везет. Понял, буратина? Эти козлодои, конечно, в
нервы. Кому охота на 19 этаж спальный гарнитур на шесть персон кочевря-
жить? икакого инфаркта не хватит.
Они - куда? За Вованом! За мной то есть! За главным лифтером-сантехником
краснознаменного пятнадцатого ЖЭК-а столицы нашей родины - Москвы. "Дру-
га я никогда ни забуду, если с ним скорешился в Ма-а-а-аськве-е-е-е!".
Любишь столицу, дуремар? У вас, империалистов, небось такой нету! Коро-
че, козлодои пулей ко мне. Здрассти, говорят, Вован Алкоголич, не могли
бы вы сантехнику починить, в смысле - лифт совсем не везет, падла. Я,
конечно, для виду манкирую, говорю, дескать, у меня другие мировые проб-
лемы есть, но под благотворным воздействием червонца иду на место проис-
шествия. Там принимаю стакан, поднесенный козлодоями, спускаюсь в шахту
и сплю там пятнадцать минут. Потом поднимаюсь и объявляю свой консенсус:
два часа работы, не ходи купаться. Козлодои, конечно, в крик! Как же,
Вован Издеватыч, мы столько ждать можем. Мы, говорят, так много ждать не
можем. У нас, говорят, грузчики на вес золота. А я - что? Я - артист.
Сам Станиславский и Рабинович-Данченко заплакал бы и ушел в простые ос-
ветители. Короче, так: делаю неимоверно хитрое лицо и говорю: "А вы -
думайте думалкой своей. а что она вам?". Козлодои, конечно, от моего
артистического таланта сразу догадываются, что надо денег дать, но не
догадываются - сколько именно. Я задумчиво смотрю на небо и говорю: "а
небе в ясную пору можно разглядеть до трехсот звезд одновременно". Але,
артемон, чего ты мне карту какую-то тычешь? Я же образно. Это я им наме-
каю - сколько денег платить нужно. Козлодои, конечно, сразу смекают (они
же - наши, не черта вам, империалисты непонятливые) и говорят елейным
голосом: "Вован Кровопиевич, а если дымка на небе, то видно не больше