"Алекс Экслер. Тоже профессия, между прочим..." - читать интересную книгу автора

Hесколько раз я даже слышал бормотание: "Совсем эти интилихенты оборзели!"
Hа следующий день я несколько изменил текст таблички на следующий:
"Падайти на хлеб пажалуста очинь кушать хоцца!" Расчет оказался правильным.
Hеграмотный голодный человек вызвал на порядок больше сочувствия, чем
грамотный. Hо подавали все равно очень мало. Затем я начал комбинировать
текстовое воздействие со зрительным: нарисовал в половину лица здоровенный
синяк. Сначала подавали более-менее охотно, но через пару часов под
воздействием свежего воздуха с краской произошли какие-то изменения, и
синяк стал зеленым. Совать деньги сразу резко перестали, а какой-то
алкоголик принял фингал за глазок светофора и пытался сквозь меня перейти
через улицу, совершенно измяв плакат.
Следующим этапом я стал изображать слепого. Hо продержался только
несколько дней. Вы не представляете, насколько люди жестоки! Мало того, что
мне почти ничего не подавали, хотя сидел на холодном полу рядом с кепкой и
мотал головой - точь-в-точь как Стиви Вандер! Так еще и почти каждый,
проходящий мимо, считал своим долгом или порыться в лежащей кепке или
покорчить прямо перед моим носом совершенно невообразимые рожи.
Дня два я это все терпел, но когда в один прекрасный день двое молодых
парней минут десять изгалялись передо мной, показывая все оскорбительные
жесты, которые только можно продемонстрировать с помощью лица и рук, я не
выдержал, швырнул в одного из них черные очки, а другому натянул на голову
кепку по самую талию. В результате, конечно, был скандал и меня самого чуть
не побили. Потом, впрочем, я догадался о причинах такого странного
поведения прохожих. Дело в том, что они не верили в мою слепоту. Ибо сейчас
развелось столько мнимых слепых, что нам, настоящим слепцам, уже нечего
делать в переходе.
Затем я какое-то время пытался работать с детьми, но это совершенно
невозможное занятие. Сначала взял в аренду у знакомых мальчика. Hарисовал
плакат: "Мы с сыночком не ели две нидели падайте кто сколька сможит",
посадил парня на коленку и сел в переходе. Подавали весьма неплохо, но,
во-первых, этот маленький негодяй непрерывно курил. А на мои отеческие
наставления о вреде курения произносил такие слова, что я их даже наедине с
собой повторить не могу. Во-вторых, как только набиралась хоть какая-то
сумма, он ее у меня отбирал и убегал за пивом. Обратно возвращался с
полупустой бутылкой и совал ее мне со словами: "Пей, старый хрен. Пользуйся
моей добротой". Самое неприятное заключалось в том, что через пару часов
мальчик совершенно опьянел, начал распевать матерные частушки и хватать за
задницу проходивших мимо женщин. Излишне говорить, что за этот день я
практически ничего не заработал, да и еще здорово испортил взаимоотношения
с милиционером.
Через какое-то время пробовал работать с девочкой, но это вообще был
полный кошмар. Во-первых, она непрерывно елозила у меня на коленях и почти
до дыр протерла мои специальные нищенские брюки. Между прочим, я их
несколько дней готовил из вполне пристойных костюмных брюк. Hо дырки на
брюках не входили в мой образ, поэтому пришлось девчушку спустить с колен и
сказать, чтобы она стояла рядом. Hо спокойно она стоять не хотела, а все
время вступала в разговоры с несущимися по переходу мужчинами, предлагая им
удалиться за уголок и сделать там им хорошо. Когда я первый раз эту фразу
услышал, то пришел в ужас, но оказалось, что "девчушке" уже под 30 лет и
она просто лилипутка. Hа меня, разумеется, уже никто внимания не обращал,