"Алекс Экслер. Рассказ сторожа музея: бой за помещение." - читать интересную книгу автора

которого в топке спалили как Буратино... вспомнил - лазоходца!
- Лозаходса? - уточняет мужик.
- Типа того, - соглашаюсь я. - Он пришел с какой-то железной рамкой,
зашел в залу, а тут у него рамка как завертелась пропеллером, так он чуть в
окно с ней не вылетел. Сказал, что здесь какая-то анормалия наблюдается.
- Сто-то я себя не осень холосо сювствую, - неуверенно заявляет
мужичок. - Мозет в длугой зал пойдем?
- Что ты его слушаешь, дурака старого? - напустилась на него бандерша.
- Он несет всякую чушь, а ты уши и развесил. А плохо себя чувствуешь,
потому что пить надо меньше.
- Hу и пожалуйста, - обижаюсь я. - Я к вам, можно сказать, со всей
душой отнесся. Это министерство заинтересовано в том, чтобы вам это здание
сбагрить, а мне - наплевать. Я все равно отсюда увольняться собираюсь,
потому что выдержать эти кошмары человеческий организм не в состоянии.
В этот момент на пороге зала возник Карячкин. Боже мой! Hу и видок у
него! Даже я испугался, уж на что был готов к этой картине. Экскурсовод
стоит весь белый, руки трясутся, глаза красные и совершенно безумные.
- Ой! - говорит крыса. - Кто это?
- А, - машу рукой я, - не обращайте внимания. Мужик дежурит в этом
зале уже месяц. Пришел молодым, красивым парнем, а теперь - видите чего
творится с человеком?
- Боже мой, - потрясенно сказала бандерша. - Он что, пьет, что ли?
- По-черному, - с готовностью отвечаю я. - Да и как тут не запить,
когда на его глазах у Венеры Милосской руки отрасли, да еще и с
татуировкой: "Hе забуду скульптора Мигеле Анджело".
- Мда, - сказала бандерша. - Тебя, - это она обратилась к мужичку, - в
этот зал сажать нельзя. Ты и так у меня сильно неустойчивый в плане
возлияний. Слушай, - это она мне. - А он, может быть, сначала запил, а
потом у Венеры руки отрасли как результат алкогольной интоксикации?
- Сами вы - интоксикация! - обиделся я. - Можете со мной в мастерскую
сходить. Там ребята уже вторую неделю статуе руки отпиливают. Она же по
инвентарной описи без рук числится.
Бандерша хмыкнула, но попросила только показать другой зал. Следующее
помещение было нашей гордостью: огромный зал с картинами, мебелью и
скульптурами. Калерия даже ухитрилась повесить там две огромные люстры.
"Цветам любви" зал явно понравился. Бандерша опять начала делиться
своими грандиозными планами:
- А здесь, - тут она даже причмокнула, - мы сделаем настоящие
греческие бани. В центре расположим огромный бассейн, на стенах развесим
Рубенса и Рафаэля. Обстановочка будет - клиент просто с ума сойдет. Да и
люстры будут не лишними. Мало ли - у кого какие сексуально-эротические
фантазии.
- А зачем чего-то развешивать? - интересуется крыса. - Тут и так полно
всякой мазни висит. Заберем с десяток картин в качестве бесплатного
приложения, и все дела.
Видал, Серег, какие наглые? У меня внутри все так и задрожало от
бешенства, но вида я не подал.
- Ага, - говорю. - Валяйте свои древние сауны. Помещение как раз
подходящее. Только сразу должен предупредить, что девушки-мойщицы здесь
очень быстро станут превращаться в тех самых древних гречанок. Проверено