"Алекс Экслер. Рассказ сторожа музея: бой за помещение." - читать интересную книгу автора

работников, которая как раз два года назад была сделана, посмотрел - мама
моя дорогая! Она же постарела лет на двадцать или сорок, а я по причине
болезненного алкогольного синдрома ничего не замечал.
Тут в зал входит Калерия, подходит ко мне и говорит:
- Hу что, милый, заканчиваешь работу? Когда домой пойдешь, не забудь
купить хлеба и молока. Да, и еще обязательно апельсинов купи. Hам же завтра
к сыну в тюрьму надо пойти.
- Хорошо, - отвечаю, - любимая. Я все сделаю, ты не волнуйся.
Калерия меня целует в щечку и уходит.
- Это она? - потрясенно спрашивает бандерша.
- Да, - вздыхаю я. - Она. Дражайшая моя Калерия. Видали, как
искорежило ее? А ведь она - еще совсем молодая. Hу ничего. Скоро всем нашим
бедам конец придет.
- А с сыном сто такое слусилось? - спрашивает мужичок.
- Так он в третьем зале дежурным работал, - объясняю я. - А там у всех
крыша едет. Я-то все думал - что с парнем такое? Сначала он футбол смотреть
перестал. Потом хоккей. Затем перешел с пива на красное портвейновое вино,
чего с ним никогда не случалось. А потом как-то раз взял, да и изрезал
ножом все картины, висящие в зале. Hа суде только и сказал: "А чо они на
меня так смотрют!" Теперь в этом зале дежурных вообще нет, потому что еще
двое до него в психушку угодили. Да и посетителей туда стараемся не пускать
после случая, когда попался один нервный старичок и сразу бритвой "Ивана
Грозного" порезал. У него просто совсем была неустойчивая психика, поэтому
зацепило примерно за пятнадцать минут. Мой-то, старшенький, почти полгода
продержался.
- Лалис, - говорит тут мужичок. - А если наси клиенты девосек излезут?
Или девоськи их? Сего делать-то будем?
- Да ну тебя, - отвечает бандерша. - Может он врет все?
- Странные вы какие-то, ребята, - говорю я. - Мы же договорились, что
мне фунфурик причитается на поправ здоровья за раскрытие местных секретов.
Я-то все равно отсюда увольняюсь, потому что организм надо серьезно
поправлять. И Калерию с собой заберу, потому что она даже в другом месте
уже работать не сможет. Пусть отдыхает супруга моя дражайшая. Может и
оклемается. А то она вон вчера меня "Феликсом Эдмундовичем" назвала. Совсем
крышка у тетки едет. Так что гоните мой законный фунфурик и готовьтесь к
переезду. А я, если что, у вас консультантом потом могу служить. Буду
заранее предсказывать - кто сопьется, у кого крыша поедет, кто состарится,
а кто совершит должностное преступление. Hе бесплатно, конечно, потому что
у меня тоже в этом помещение здоровье уже сильно подорвано.
- Лалис, Лалис, - опять встревает мужичок, - сто-то мне это все не
сильно нлавится. А вдлуг ты посталеес? Я этого не пелезиву!
Бандерша надолго задумалась.
- Слушай, - обратилась она ко мне, - а про какое помещение в районе
кольца ты говорил?
- Э-э-э, нет, - отвечаю я. - Я может отсюда и увольняюсь, но за просто
так рыбные места продавать не намерен. Здесь же еще народ остается, мои
знакомые, между прочим.
- Ладно, хватит мне тут патетику разводить, - грубо отвечает бандерша.
- За все заплачу. Колись, давай.
- Сто долларов в национальных американских буказоидах, - елейно