"Елена Езерская. Принцессы тоже плачут " - читать интересную книгу автора

была как ангел, вестник из другого мира, иной жизни - нежная
девочка-подросток с огромными глазами и трепетной душой.
Отношения с Ольгой - это уже из взрослой жизни, настоящей, семейной. И,
как ни силился, он даже не мог представить себе хрупкую милую Марию в образе
страстной любовницы. Цесаревич не видел принцессу уже полгода, а в этом
возрасте юные создания меняются быстро и непредсказуемо. Кем могла стать
девочка из его юности, во что превратилась - изросла, подурнела? Примеров
тому Александр знал немало и был убежден, что в женщинах немецкая порода не
сравнима с красотой и стойкостью славянской крови...
Не сразу придя в себя от пережитого волнения и едва собравшись с
мыслями, цесаревич вернулся в спальную, где Гаврила перемешивал в камине
черные лохмотья некогда любовных писем. Разогретые бумагой дрова трещали
особенно бойко и постепенно наполняли все пространство комнаты уютным
теплом. "Господи, - подумал Александр, - даже сгорая в камине, бескорыстные
чувства Ольги согревают меня!.. Оленька, Оля - как я мог позволить разлучить
нас с тобой!"
Цесаревич отослал Гаврилу, сочувственно качавшего головой и бурчавшего
что-то под нос про нелегкую царскую ношу. "Иди, иди, - махнул на слугу рукой
Александр, - и без тебя тошно!" И в самом деле, было отчего.
Опустошенный потерей возлюбленной, в преддверии почти насильственной
женитьбы, он чувствовал себя одиноким и холодным. А тут еще и погода за
окнами... Северное лето пролетает незаметно. Откуда-то вдруг появляется
ветер с залива, наливающий свинцом холодную невскую волну. Как-то быстро
оголяются ветви деревьев, и снег выпадает неожиданно, но с определенностью
рока. Тоска, тоска - на сердце и в мыслях!
Александр достал из футляра свою любимую флейту, осторожно продул
мундштук и -пробежался по гамме. Флейта отозвалась печальным, но светлым
звуком, и цесаревичу захотелось играть - на память сама собой пришла мелодия
из Глюка. Об ушедшей любимой пел сказочный Орфей: "Потерял я Евридику,
Евридики нет со мною...". Музыка отвлекла Александра, и он на минуту
забылся, словно все до этого было сном или страшной сказкой на ночь.
Помузицировав и посветлев душой, Александр вернулся в гостиную и застал
там Наталью Репнину. Она как зачарованная стояла посреди комнаты.
- Натали? - удивился он.
- Вы превосходно играете, Ваше высочество! - словно очнувшись от грез,
восторженно отозвалась она. - Зачем Вы скрываете свой талант?
- Отец не любит музыки. Я вообще не уверен, что он способен хоть что-то
или кого-то любить.
- Вы не слишком суровы к Государю сегодня?
- На го есть причины, но... Впрочем, простите, Натали, я рад, что вы
зашли ко мне. Я искал вас...
- Мне передали.
- Простите? - Александр почувствовал настороженность в ее тоне. - Быть
может, я поставил вас в неловкое положение? Вы думаете, о нас начнут
судачить?
- Пусть судачат! Все равно домыслы фрейлин особой фантазией не
отличаются. Могу лишь посочувствовать тем, для кого самое интересное - это
вид сквозь замочную скважину.
- Ваше остроумие и независимый нрав - поистине клад, Натали.
О, да! - Наташа улыбнулась, но как-то невесело. - Этот клад дорого мне