"Александр Александрович Фадеев. Разлив" - читать интересную книгу автора

- Езжу... - угрюмо ответил тот.
- Служба твоя, что лануш, - сказал Нерета наставительно, - отцвел и
нету. А земля дело прочное. Проездишь, детка, землю-то, а?
- Вот уж отцвету - тогда за землю...
- А не поздно ли будет?
Они долго молчали. Нерета бросил строгать и подошел к сыну.
- Ванюха! - сказал он, неожиданно меняя тон. В седых глазах забегала
всегдашняя усмешка, и веселые искры побежали в строгие сыновние глаза. -
Брось, а? Оженим по первой статье - найдем бабу, косить будем, а?..
- То есть как же "брось"? - удивился сын.
- А так... К хренам, скажи, мне ваше удовольствие! Я, мол, и сам
человек - надоело мне с вами маяться.
- Бросить нельзя, - возразил Иван Кириллыч, улыбаясь. - Хитер ты
больно... Раз начато - надо кончать. Скажем, посеял ты гречку, а убирать не
станешь...
- Гречку я для себя сею, - перебил дед.
- Это я так, к примеру, - продолжал Неретин, - а только предо мной
задача...
Он хотел объяснить, какая перед ним задача, но не стал, решив, что не
пришло еще этому время.
- Зада-ча! - передразнил старик. - Вон люди говорят, поделить все
хочешь, правда? Нет?
- Врут. Не в дележе дело. Скажем, у тебя хлеба много, но ты своими
руками его нажил - никто и не возьмет. А раз Копай нетрудовым потом нажился
- отдай!.. Поработай сам, а тогда свой хлеб и кушай!..
- Не шибко и ты в политике силен, - съязвил дед. - Баловство все это!
Как был шалай-балай, так и остался. Какой ты мне сын?.. Бузуй ты, детка, а
не мужик! Вот уж свернут тебе шею...
Неретину стало жаль отца, но он боялся "распускать слюни" и ничего не
ответил. Дед обиделся и взялся за рубанок. Это была первая размолвка в это
лето. Потом они спорили часто и даже ругались.


2

В этот вечер Иван Кириллыч пошел к фельдшерице Минаевой. Она болела
воспалением почек. В больницу ехать было далеко - пятьдесят верст по
таежному тракту. Приходилось ждать, пока пройдут первые приступы болезни.
Поправившийся учитель Барков со всей семьей пил чай на школьном
крыльце.
- К шлюхе своей пошел, - сказала жена учителя, повышая голос, чтобы
Неретин мог ее слышать. - Нашел приятельницу, большевичку.
- Как Анна Григорьевна? - спросил Неретин у аптечной служительницы.
- Все болеют...
Он зашел на квартиру. Минаева по-прежнему лежала в постели - желтая, с
припухшим лицом, разметав нечесаные волосы по подушке. Завидев Неретина, она
так и просияла на него своими большими темно-карими глазами.
- Здравствуй, - сказал он просто, наклоняясь и целуя ее в лоб.
Лоб был горячий и влажный.
- В волость, слыхала, ездил?