"Александр Александрович Фадеев. Разлив" - читать интересную книгу автора

Съезд состоялся многолюдный. Старое правление изругали. Незнакомый
человек сказал несколько речей. Был он в очках, лысый, немного кривой. Речи
его мало кто понял. Согласились, что войну надо окончить, а также насчет
помещиков. Только помещиков в Сандагоуской волости не водилось.
Вечером того дня избрали земскую управу и председателем ее - молодого
Неретенка.


ГЛАВА ВТОРАЯ


1

Потом наступили жары, каких не помнили старики. Почти весь май палило
огнем, а в начале июня, когда истощенную, жадную до воды землю засевали
гречихой, начались лесные пожары. Они вспыхнули близко к верховьям - в
районе Сандагоу, но в самый верх и книзу не шли, потому что кверху не
пускали впадающие в Улахэ реки, а внизу вообще было сырее. Но в окрестностях
волостного села древесный лист вял и желтел, как в бездождную осень, и
засохшая таежная земля тоже горела. Ночью огненными языками бахромели сопки,
а днем черные, сизые и серые дымы стлались по тайге, и солнце плавало в
багровом зловещем тумане.
Неретин "провалился" на первом же предложении - передать мельницу в
общественную собственность, а копаевскую лавочку - кооперативу.
Конечно, Вавила брал по шести фунтов с пуда за помол, а Копай драл
неимоверно со всякого товара, но ведь мельница и лавка были их
собственностью!
Тогда пошел слух, что новый председатель надумал отобрать земли, избы,
домашний скот и прочее имущество и поделить поровну между всеми жителями
Сандагоуской волости. Правда, это был слух, которому не всякий верил, но
многие опасались.
К тому же от солнца выгорали хлеба, в безводной тоске чахли огороды, а
гречиха так и не всходила.
У Копая-лавочника - большая бревенчатая изба с позолоченными
флюгерками. Народу вмещала много. Сандагоуцы любили самогонку, и Копай поил
у себя в избе бесплатно. Он не боялся убытков в хорошем деле. Мельник Вавила
ходил на вечерки и задаривал парней деньгами.
Но у Неретина были цепкие зубы, лохматая голова и неослабная воля к
действию.
- Неужели не будет по-нашему? - сказал он себе, потерпев неудачу, и
стал носить под рубахой вороненый наган Тульского завода.
Шел он как-то вечером из земства домой, заглянул к Харитону. Посидели,
поговорили. О городе, о революции, о пожаре. Насчет холостой жизни.
- Копай вот орудует, - сказал Неретин, прощаясь, - самогонку ведрами
пустил. Как смотришь?
- Раздраконить всех и вся вдребезину! - вспылил Харитон. - Тогда
пойдет!.. Мягкий ты, это - тоже вредно...
- Драконить надо осторожно, умеючи, - возразил Неретин, - а главное -
строить...
- Построишь черта лысого с народом с этим!