"Дмитрий FuckOFFский. Trip (роман о нашей эпохе) " - читать интересную книгу автора

какие-то глупые шоу.
Был вечер субботы. Темнота спустилась на тереторию академии.
Я уселся перед телевизором и стал смотреть какую-то тупую игру на деньги.
Налили себе в стакан сто грамм виски и сто грамм содовой. Уселся с ногами на
свою кровать и стал медленно потягивать свое пойло. Достал из блока пачку
сигарет. Достал сигарету, закурил. Пачку бросил рядом с ТиВи. Запой начался.
Тупо втыкаюсь в ТиВи и пью свое пойло. Стакан заканчиваеться и делаю себе
еще один. Потом открываю боченок с пивом и наливаю себе в стакан. Смешивать
виски, содовую и пиво это убийственно. Примерно через два часа в моей голове
отключается свет и я падаю на кровать. ТиВи продолжает бубнеть, порождая
паранойные сновидения. Сон мой поверхностный и неспокойный. Всплывают старые
истертые временем лица, заглушенные шипящие на старых бобинных пленках
голоса уже чужих мне людей. Появляються люди, как вспышки. Появляються какие-
то места и слышни какие-то безсвязные разговоры. Белые и черные вспышки,
потом красные. Сон очень неглубок и воняет блевотиной, которая скопилась у
меня в желудки. Головная боль сначало где-то неслышно пульсирует в дебрях
сознания, представляя собой скорее шумовой фон диких картин сновидений.
Потом больначинает возростать. Боль не резкая, гудящая и глухая. Ее гул
возростает с каждой минутой, делая очертания сновидений все размывчивей. Сон
уже чередуется с кусками алкогольной реальности, в те моменты, когда я
переворачиваюсь на другой бок, или по-другому ложу одну из моих частей тела.
Тела мое представляет собой куски, ватные и мягкие. Они практически не
слушаються мозгового центра. Я резко открываю глаза. Телевизор монотонно
шипит снегом. Все программы закончились. Я с трудом поднимаю левую руку и
смотрю на часы, включая подсветку. Циферблат загорается и высвечивает 3:17.
Значит я маялся около трех часов. Я лежу на спине, головой к двери и ногами
к окну. Чувствую, что моя тишотка мокрая и липкая. Провожу рукой и подношу к
губам - пиво. Рядом, под боком лежит пустой стакан, который я пролил на себя
отключаясь. В голове пульсирует, кажется, что мозг проваливается в жесткую
вату. Стараюсь сфокусировать мысли и определить сколько я выпил. Два стакана
сто грамм виски плюс сто грамм содовой. Пиво. Пиво? Раз, два, три.семя. Семь
стаканов. Три с половиной литра. Задница. Чувствую, как внутри у меня
начинаються толчки. Мутные волны блевотины стараються выбраться из глубин
моего желудка через рот или нос. Они, эти факин волны, уже на пол-пути к
свободе. Собачье дерьмо. Еще и накурился. Теперь во рту такой вкус, будто
там срали два дня дикие кошки. Табак усугубляет действие алкоголя, замедляет
его выход в два раза. Из-за вкуса во рту, волны блевотины ускоряют свои
движения. Я встаю с кровати босыми ногами на холодной ковралин. Это тяжело.
Ноги ватные и голова идет кругом. Хватаюсь за дверной косяк, чтобы не упасть
и, осторожно, держась за стену, двигаюсь вдоль ее к туалету. Включаю свет в
комнате и сразу вступаю в полу-освещенное комнатным светом помещение
туалета. Если бы я включил свет непосредственно в туалете, то мой мозг,
наверняка бы лопнул от перегрузки. Справа от меня стоит ванна, вперед -
сральня. Становлюсь голыми коленями на холодный белый кафель и хватаюсь
двумя руками за седушку сральни. Засовываю голову почти в самую дырку, делаю
небольшое усилие и первый мощный толчек блевотины выравается из моего рта в
бездну, рекошетит о форфор и немного обрызгивает мое лицо. Второй толчек еще
сильнее, чувствую, как блевотина налипает на носу и вокруг рта. Потом
следуют еще три, менее мощных выброса. Я останавливаюсь и сижу, засунув
голову в дырку. Проходит секунд двадцать и я извергаю еще одну порцию