"Дмитрий FuckOFFский. Trip (роман о нашей эпохе) " - читать интересную книгу автора

то бубнит про то, что я взял последний джойнт и вообще я вонючая свинья, а
потом идет на кухню и пытается там найти бутылку пива и что-то пожрать. Я
тоже хочу жрать, после своей галлюциногенной дрючки.

4.

Помню в тот вечер снова шел дождь и я сидел дома один. Грек свалил
ночевать к чиксе, оставив мне десять гривен и кусок копченной колбасы. Я
сразу побежал в круглосуточный ларек и купил себе литровую бутылку пиво
"Рогань" за два-сорок, порезал себе колбаски и развалился в своей комнате на
диване втыкаясь в окно. Уже было около девяти часов и в нашем спальном
районе было уже тихо, иногда только раздавались звуки одиноко проезжающих
машин. Я обожаю такую погоду и такую атмосферу. Тихо по стеклам барабанит
дождь, ты лежишь с тарелкой колбасок и литровой бутылкой пива в руках и тупо
втыкаешься в окно. Но, как всегда, такая хуйня скоро стала мне надоедать.
Пиво закончилось, а колбаски переваривались в моем желудке. В общем стало
скучно. Алкоголь немного дал в голову и меня потянуло куда-то идти и что-то
делать.
Одеваю свое черное пальто и выхожу из квартиры. Деда Ивана нет на его
привычном месте, это означает, что он где-то ходит, а может - медитирует,
что, учитывая дождь, более вероятно. Дед Иван любил медитировать на крыше
нашего дома, я прекрасно это знал.
Я нахожу у себя в кармане пальто еще пять гривен и бегу в магазин, чтобы
купить за двенадцать гривен бутылку страшного пойла под названием "Коньяк
Десна". Потом возвращаюсь в подъезд, стряхивая с себя капли дождя, захожу в
темный лифт-гроб и нажимаю на кнопку последнего этажа. Лифт, угрожающе
подрагивая и скрипя канатами, начинает медленно ползти в темноту вверх.
Двери лифта открываются и я быстренько покидаю его брюхо. По лестнице
поднимаюсь еще на пол этажа и оказываюсь перед дверью, которая ведет на
чердачное помещение. Дверь не закрыта, как всегда, а только прикрыта. Я
открываю ее и оказываюсь в темном помещении чердака, которое освещается
только слабым светом дальнего окна, через которое можно попасть на крышу. Я
иду через помещение чердака, пройти надо метро двадцать и весь путь хлопья
густой паутины цепляются в мое лицо. Подхожу к лестнице и задираю голову: в
трех метрах надо мной то самое окно, стекло в нем давно выбито и на мою
голову из него тонкой струйкой стекает вода. Я лезу по лестнице, пальто
цепляется за старые гниющие доски, бутылка коньяка в его кармане. Высовываю
голову из окна и в нее бьет сильные напор ветра с водой. Тихо матерюсь себе
под нос "еб твою мать" и, цепляясь руками за край окна, подтягиваю свое
тело, перекидываю ноги и оказываюсь на крыше. Над моей головой слабо сквозь
жидкие тучи пробиваются звезды и снизу вырываются куски света уличных
фонарей. Я начинаю крутить головой и скоро нахожу Деда Ивана, который
укрылся от ветра и дождя, сев спиной к одной из надстроек, и втыкает куда-то
вдаль на темный район нашего города. Подхожу к нему и сажусь рядом на
довольно сухой кусок шифера, подложив под задницу кусок пальто. Дед Иван
поздоровался со мной, мы, минут пять, сидим тихо, у него состояние нирваны и
я не хочу его нарушать. Так и сидим вдвоем в тишине. Я смотрю на темный
город. Только в некоторых окнах горит свет, доносятся обрывки каких-то
звуков. У нас спальный район, и живут в нем в основном переселенцы из пред
киевских сел и приезжие из других городов. В окнах где горит свет скорее