"Дж.Шеридан Лэ Фаню. Кармилла " - читать интересную книгу автора

странно бледны их лица, как они встревожились, я глядела, как ищут они под
кроватью, ищут по всей комнате, раскрывают шкафы и комоды, заглядывают под
столы; а экономка прошептала нянюшке:
- Вот попробуйте рукой рядом с нею: тут и правда кто-то лежал -
вмятина, и нагрето.
Я помню, горничная приласкала меня, и они осмотрели мою грудь, куда
будто бы воткнулись иглы - нет, сказали все три, никаких следов. Однако же
экономка и еще две служанки остались со мной на всю ночь, и с тех пор до
моих четырнадцати лет в детской всегда дежурила ночью служанка.
Много дней я была сама не своя. Конечно, вызвали доктора: он был, как
сейчас помню, пожилой и очень бледный, с унылым длинным лицом, тронутым
оспой, в каштановом парике. Он приходил и приходил - через день, кажется, -
и пичкал меня какими-то противными лекарствами.
А сперва, наутро, я все еще дрожала с перепугу и поднимала рев, если
меня хоть на миг оставляли одну. Помню, отец стоял у постели, говорил
веселым голосом, расспрашивал няню и от души смеялся ее ответам, потом
гладил меня по плечу, целовал и уговаривал не бояться - мало ли что
приснится, страшен сон, да милостив Бог.
Но я-то знала, что незнакомка мне вовсе не приснилась, и ужас не
отпускал меня. Вот только немного утешила горничная: это будто бы она и
была, посмотрела, как я сплю, и полежала рядом, а я спросонья ее не
признала. Няня подтвердила, но я не очень-то им поверила.
Помню еще, как в тот же день вместе с няней и экономкой в детскую вошел
почтенный старец в черной рясе. Лицо его лучилось добротой; он поговорил с
ними и обласкал меня, потом соединил мои ладони и сказал, что они сейчас
будут молиться, а я в это время чтобы тихо повторяла: "Господи, услыши наши
благие молитвы, ради Иисуса Христа". Слова были именно такие, потому что я
потом часто твердила их про себя, а няня велела прибавлять их к молитвам.
Навсегда мне памятно вдумчивое, ласковое лицо седовласого старца в
черной рясе - как он стоял тогда посреди угрюмого старинного покоя,
обставленного громоздкой мебелью трехвековой давности, и скудный свет
сочился сквозь узкую оконную решетку. Он опустился на колени, три женщины
вместе с ним; дрожащим голосом возносил он долгую, истовую молитву. Что было
прежде, все забылось; что было сразу после - тоже кануло во тьму, и лишь эти
картины видятся живо, словно высвеченные волшебным фонарем.


Глава II
ГОСТЬЯ

Рассказ мой будет столь невероятен, что я могу лишь заверить читателя в
своей правдивости - ведь все это, как ни странно, случилось со мной или же
на моих глазах.
Был тихий летний вечер, и отец предложил мне, как обычно, прогуляться
по лесу, углубиться в те дивные дали, которыми мы любовались из окон.
- Так что генерал Шпильсдорф, увы, покамест к нам не приедет, - вдруг
обронил мой отец, когда мы шли по лесной тропке.
А генерал Шпильсдорф собирался прогостить у нас неделю-другую, и мы
ожидали его назавтра. Он обещал привезти с собой свою юную племянницу
фрейлейн Райнфельдт (он был ее опекуном); я ее никогда не видела, но все