"Джозеф Шеридан Ле Фаню. Мертвый причетник" - читать интересную книгу автора

спиной вперед рухнул на пол и при падении сломал шею. Тяжелый колокол
свалился прямо на него и острым ободом разрубил несчастному лоб.
Вряд ли найдется человек, который за одно мгновение был бы убит дважды.
Колокола и содержимое саквояжа причетник, видимо, собирался ночью
переправить через озеро и закопать теми самыми киркой и лопатой в
Клустедском лесу, а через пару часов незаметно вернуться в город - задолго
до утра, пока никто его не хватился. Убегая с добычей, он наверняка
намеревался произвести в церкви разгром, чтобы люди подумали, будто туда
вломились грабители. Отвел бы подозрения от себя, а потом, дождавшись
удобного случая, выкопал зарытое сокровище и - поминай как звали.
Тут-то и всплыли самые разнообразные сплетни, что ранее нашептывались у
Тоби за спиной. Старая миссис Пуллен вспомнила, что, впервые увидев тощего
причетника, упала в обморок и заявила доктору Линкоуту, что "этот прохвост"
как две капли воды похож на разбойника, пристрелившего кучера в ту ночь,
когда ее карету ограбили на дороге в Ханслоу-Хит. Отставной солдат с
деревянной ногой тоже припомнил немало случаев, половину из которых до сих
пор никто не принимал всерьез.
Теперь же общественное мнение ухватилось за них, как утопающий за
соломинку.
На западе угас последний отблеск зари, сумерки сменились ночной мглой.
Публика, собравшаяся в гостиничном дворе, начала понемногу расходиться.
Наступила тишина.
Мертвого причетника оставили в темном каретном сарае, ключ от которого
покоился в кармане Тома Скейлза, верного конюха из "Святого Георгия".
Часов около восьми старый конюх, покуривая трубку, стоял в одиночестве
возле раскрытых дверей "Святого Георгия и дракона".
В морозном небе светила яркая луна. На дальнем берегу озера, словно
призраки, вставали сумрачные горы. В воздухе не слышалось ни дуновения
ветерка. Не шелестела ни одна веточка в безлистых кронах облетевших вязов.
Ни малейшая рябь не нарушала темно-синей глади озера, мерцающей, как
полированная сталь, отраженным сиянием луны. Ослепительно белела дорога, что
вела от порога харчевни вдоль берега озера.
Среди темной листвы падуба и можжевельника белые колонны ворот викария
маячили возле обочины, точно привидения. Венчающие их каменные шары глядели,
словно головы, на случайного прохожего чуть левее харчевни, в сотне ярдов
вверх по берегу озера.
На улицах не было ни души: обитатели тихого городка Голден-Фрайерс
ложились рано. Никто не отваживался выходить за порог, кроме завсегдатаев,
собравшихся в обеденном зале таверны.
Том Скейлз подумывал, не пойти ли обратно в кабачок. Ему было не по
себе. В голову лезли мысли о мертвом причетнике: застывшее лицо так и стояло
перед глазами.
В эту минуту до ушей конюха донесся далекий стук копыт по промерзшей
дороге. "Еще один гость в нашу таверну", - инстинктивно подумал Том. Опытное
ухо распознало, что всадник приближается по дороге из Дардейла, той самой,
что, миновав широкое унылое торфяное болото, огибает южные отроги гор по
ущелью Даннер-Клюк и, соединившись с Мардайкской дорогой, вступает в
Годден-Фрайерс у берега озера, неподалеку от ворот викария.
В том месте возле поворота растет куртинка высоких деревьев; но луна
светила над озером, и черные тени падали в сторону, не затемняя дорогу.