"Джозеф Шеридан Ле Фаню. Белая кошка, проклятие Драмганниола" - читать интересную книгу автора

Джозеф Шеридан Ле Фаню

БЕЛАЯ КОШКА, ПРОКЛЯТИЕ ДРАМГАННИОЛА

Все мы еще в детстве слышали сказку о белой кошке. Но сейчас я поведаю
вам историю о другой кошке, совсем не похожей на прекрасную заколдованную
принцессу, что провела в кошачьем обличье одно лето. Белая кошка, о которой
пойдет речь, - тварь куда более зловещая.
Путник, направляющийся из Лимерика в Дублин, оставив по левую руку
холмы Киллалоу и завидев впереди очертания высокой горы Кипер, шагает вдоль
гряды низких холмов, которые справа постепенно подступают все ближе и ближе
к дороге. Рядом слегка идет под уклон равнина, тоже холмистая и лежащая чуть
ниже дороги, а несколько унылую и печальную местность расцвечивают отдельные
живые изгороди.
Одно из немногих жилищ на этой уединенной равнине, над которыми
поднимается торфяной дымок, - это небрежно крытый соломой, с земляным полом
дом "крепкого фермера", как называют наиболее преуспевающих среди
арендаторов земель в графстве Манстер. Дом этот стоит посреди купы деревьев,
на берегу извилистого ручья, примерно на полпути между горами и дорогой на
Дублин, и на протяжении многих поколений его арендует семейство Донован.
В этом отдаленном уголке я намеревался изучить старинные ирландские
предания, которые случайно попали мне в руки, и потому стал наводить справки
об учителе, способном давать мне уроки ирландского. В качестве наставника
мне порекомендовали некоего мистера Донована, мечтательного, тихого, весьма
ученого человека.
Я узнал, что он кончил курс стипендиатом в Тринити-колледже[1] в
Дублине. Сейчас он учительствовал, и область моих научных интересов,
полагаю, чрезвычайно льстила его национальному самолюбию, поскольку он
доверился мне, поделившись со мною своими сокровенными мыслями и
воспоминаниями детства о жизни в ирландской глубинке. Именно он рассказал
историю, которую я намерен поведать как можно точнее, стараясь ничего не
изменить.
Я своими глазами видел старую ферму, стоявшую в саду, посреди огромных
замшелых яблонь. Я рассматривал странный пейзаж: полуразрушенную, утопавшую
в плюще башню, двести лет назад служившую убежищем в случае вторжения
разбойников и до сих пор возвышавшуюся в углу гумна, поросший кустарником
курган, в какой-нибудь сотне шагов напоминавший о деяниях древнего,
исчезнувшего народа, очертания темной, величественной горы Кипер вдали,
одинокую полосу колючего утесника, окаймлявшую ферму, вересковые холмы,
словно очерчивавшие ее границы, кое-где серые камни и купы карликовых дубов
и берез. Сама уединенность фермы превращала ее в место, где вполне могли
разыграться странные, сверхъестественные события. Я вполне понимал, что этот
таинственный пейзаж, предстающий взору то в сером свете зимнего утра, то под
необозримым снежным покровом, то в печальном блеске осеннего заката или в
прохладных лучах луны, способен развить в человеке столь мечтательном, как
достойный мистер Донован, склонность к суевериям и фантастическим видениям.
Однако могу поклясться, что никогда не встречал человека более
бесхитростного и честного, и потому полагаюсь на него всецело.
- Мальчиком, живя среди родных на ферме в Драмганниоле, рассказывал он,
я обыкновенно брал "Историю Рима" Голдсмита