"Шеннон Фаррел. Дом там, где сердце " - читать интересную книгу автора - Вы ужасно молчаливы сегодня с утра, Локк-Дейн. Готова поспорить, вас
одолевает тысяча мыслей. - Ни одной серьезной, дорогая. - Он улыбнулся, застегивая рубашку и жилет. Какое-то время он возился, завязывая галстук, а она за ним наблюдала, сосредоточенно нахмурив брови. Наконец Мюйрин подошла к нему, легко оттолкнула его руки и предложила: - Позвольте мне. Она ловко завязала галстук своими маленькими гибкими пальчиками, объясняя: - Папа тоже никак не мог этому научиться. Локлейн не мог сопротивляться ее присутствию рядом, когда ее аметистовые глаза излучали нежность. Он легко поцеловал ее в губы, прежде чем отпустить ее и надеть пиджак. Может, она и странная, подумал он про себя, но, честное слово, самая очаровательная из женщин. Однако времени на то, чтобы анализировать поведение Мюйрин, совсем не было. Ведь коляска вот-вот должна отправляться. Локлейн собрал свои вещи, а Мюйрин проверила, не оставили ли они чего-нибудь в номере. Затем она оплатила счет за отель, пока Локлейн укладывал их сумки и чемоданы наверх в коляску. Она вышла на морозный утренний воздух. Локлейн смотрел, как луч света озарил ее, у входа в отель. Она самая прекрасная, подумал он, и его сердце екнуло. Каждый мужчина на этой тихой улочке обернулся, чтобы бросить взгляд на освещенный силуэт, возвышающийся над толпой, словно сошедший с небес ангел. Мюйрин, ничего не подозревая о том впечатлении, какое она производит на пледы. Она предполагала, что пассажиров будет больше, но благодаря столь раннему времени и плохой погоде в последние дни, коляска оказалась в их полном распоряжении. Локлейн опять решал, сесть ли ему напротив Мюйрин или рядом с ней, хотя все это было нелепой формальностью. В конце концов, они спали в одной постели, а сейчас к тому же очень холодно. Поэтому он сел возле нее, закутав их обоих пледом. По пути Локлейн развлекал Мюйрин рассказами о своей жизни в Австралии, расспрашивал о ее жизни в Финтри. Когда Мюйрин рассказала, к чему она привыкла там, дома, его охватило тревожное чувство, связанное с состоянием дел в Барнакилле. Он в который раз спрашивал себя, какой окажется ее реакция по прибытии туда. Не возненавидит ли она его за то, что он, похоже, приукрашивал истину в своих рассказах? Он хотел ее предупредить и не решался, спорил сам с собой, стоит ли это делать, когда их беседа на время утихала. А как бы приятно было поговорить с кем-нибудь о том, что его волнует и интересует, насколько важную роль он играет в ее жизни! Даже их молчание было приятным; например, пока Мюйрин выглядывала в окно, наслаждаясь замечательными видами, или когда они перекусывали, сидя бок о бок и запивая бутерброды тем малым количеством молока, что смогли купить на маленькой ферме во время короткой остановки на переправе. Когда Мюйрин смеялась, она сияла, как редкий бриллиант. Не в первый раз Локлейн сравнивал ее с Тарой, которая всегда оставалась холодной, держалась отчужденно и редко улыбалась, не говоря уже о смехе. Она была невероятно соблазнительна, но соблазнительность эта была разрушительной. |
|
|