"Филипп Хосе Фармер. Пассажир с пурпурной карточкой" - читать интересную книгу автора

Между колоннами также растянуты гармошки высоких ширм, разрисованных Чибом
в тот период, когда он увлекался мифологией америндов.
Двери всех комнат в доме выходят в коридор, он тоже овальной формы.
Комнат всего семь, шесть из них - это комбинация спальни, кабинета,
мастерской, туалета и душа. Седьмая комната - кладовка.
Маленькие яйца внутри больших яиц внутри огромных яиц внутри
мегамонояйца на грушевидной орбите внутри яйцевидной Вселенной; самая
последняя теория космогонии утверждает, что бесконечность имеет форму
куриного плода. Господь Бог нахохлился на космическом насесте, издавая
плодотворное кудахтанье раз в миллиард лет или около того.
Чиб пересекает прихожую, проходит между двух колонн, они вырезаны его
собственной рукой в виде нимфеток-кариатид; он входит в семейный зал. Мать
смотрит краем глаза на сына, который, как она считает, быстро скатывается
к умопомешательству, если уже не спятил. Частично она виновата в этом, ей
бы подавить в себе отвращение, а она психанула в какой-то момент, и все
из-за этого оборвалось.
А теперь она толстая и некрасивая, о Боже, какая толстая и
некрасивая! Если рассуждать трезво или даже нетрезво, у нее все равно нет
надежды начать все сначала.
"Вполне естественная вещь, - повторяет она сама себе, вздыхая,
негодуя, заливаясь слезами, - что он променял любовь матери на
неизведанные, упругие, округлые прелести молодых женщин. Но оставить и их
тоже? Он не голубой. С этим у него покончено в тринадцать лет. В чем же
причина его воздержания? И он не занимается любовью с помощью
форниксатора, что можно было бы понять, хотя и не одобрить.
Боже, где, в чем я ошиблась? Если посмотреть, у меня все в порядке. А
он сходит с ума, точно как его отец, Рейли Ренессанс - так, кажется, его
звали, - и как его тетка, и как его прапрадед. Все из-за этой живописи и
этих радикалов, Юных Редисов, с которыми он водится. Он уж очень
утонченный, очень чувствительный. Не дай Бог, если что случится с моим
мальчиком, мне придется ехать в Египет".
Чиб знал ее мысли, поскольку она высказывала их много раз и ничего
нового не может появиться в ее голове. Он огибает молча круглый стол.
Рыцари и дамы этого баночного Камелота следят за ним сквозь пивную
поволоку во взгляде.
На кухне он открывает овальную дверь в стене. Берет поднос, на
котором еда и питье в плотно закрытых мисках и чашках, обернутых
прозрачной пленкой.
- Почему ты не хочешь поесть вместе с нами?
- Не скули, Мама, - говорит он и возвращается в свою комнату, чтобы
захватить несколько сигар для Старика. Дверь, улавливая, усиливая зыбкий,
но узнаваемый призрачный контур электрических полей над кожным покровом
посетителя, подает сигнал приводному механизму, но тот не реагирует. Чиб в
сильном расстройстве. Магнитные бури бушуют над его кожей, искажая
спектральный рисунок. Дверь отъезжает наполовину, задумывается, снова
передумывает, и задвигается, и отодвигается.
Чиб пинает дверь, и ее совсем заклинивает. Он принимает решение:
установить здесь сезам, реагирующий на твой вид и голос. Загвоздка в том,
что у него нет нужных деталей, нет талонов, на которые приобрести
оборудование. Он пожимает плечами и идет вдоль единственной стены круглого