"Филипп Хосе Фармер. Пассажир с пурпурной карточкой" - читать интересную книгу автора

Рускинсон подскакивает на стуле и вопит:
- Мне знакома эта фраза! На этот раз ты попался, Лускус!
Он так разволновался, что падает в обморок, это симптом широко
распространенного дефекта в генах. Когда он приходит в себя, лекция уже
кончилась. Рускинсон бросается к диктофону, чтобы прослушать то, что
пропустил. Но Лускус уклонился ловко от главного момента и не дал четкого
определения Пеллусидарного Прорыва. Он пообещал, что объяснит это в
следующей лекции.


Старик, снова приникнув к окулярам, присвистывает:
- Я чувствую себя астрономом. Планеты вращаются на своих орбитах
вокруг нашего дома, как вокруг Солнца. Вон Аксипитер, самый ближайший к
нам, Меркурий, хотя он не покровитель ворам, он - их возмездие. Далее
Бенедиктина - твоя опечаленно-покинутая Венера. Крепость, крепость,
крепость! Сперматозоиды расплющивают себе головы об это каменное яйцо. Ты
уверен, что она беременна? Твоя мать тоже там, начистила перышки; точно
напрашивается под выстрел охотника; вот бы кто и стрельнул действительно.
Мать Земля на подходе к перигею, который - госоргановская лавка, где она
проматывает твое состояние.
Старик расставляет ноги, как будто борется с морской качкой,
иссиня-черные вены на его ногах напрягаются виноградной лозой, которая
душит ствол древнего дуба.
- Играю роль великого астронома, я - Доктор Звездочертзнаетчто, герр
Штерншайссдрекшнуппе, затем быстрое перевоплощение, и я - Капитан дер
подлетка фон харпцунен ди шпротен ин дер банка. Ах! Я видель снофа дас
трамп шлепать, твой маман, рыскать, зарываться носом, давать крен в пьяном
море. Компас потерян; каютам каюк. Гребные колеса молотят по воздуху.
Шкоты шкодят. Чумазые кочегары шуруют лопатами так, что яйца у них
вспотели, распаляя огонь своего бессилия. Винты запутались в неводах
неврастении. И Большой Белый Кит - блестка в черных глубинах, но быстро
всплывает, поставив целью прошить насквозь днище корабля, такое широкое,
что невозможно промахнуться. Посудина обречена, я оплакиваю ее. Меня также
тошнит от отвращения. Первая, пли! Вторая, пли! Ба-бах! Мама
опрокидывается с рваной дырой в корпусе, но совсем не та дыра, о которой
ты думаешь. На дно пошла, носом вперед, как подобает ревностному
последователю какой-нибудь идеи, ее огромная корма взмывает к небу. Хлюп!
Хлюп! С головою на дно! А теперь из подводного мира снова в космос. Твой
Рыжий Ястреб, этот лесной Марс, появился только что из дверей таверны. И
Лускус, одноглазый Юпитер, верховный покровитель искусства - прошу
прощения, что мешаю в кучу скандинавские и древнеримские мифы, - выступает
в окружении целой свиты своих приверженцев.



ЭКСКРЕЦИЯ КАК ГОРЬКАЯ СТОРОНА ГЕРОИЗМА

Лускус говорит фидеорепортерам:
- Смысл моего высказывания в том, что Виннеган, как и всякий
художник, будь он гений или посредственность, создает искусство, которое