"Филипп Хосе Фармер. Пассажир с пурпурной карточкой" - читать интересную книгу автора

хотя он, с одной стороны, абсолютно современен, с другой стороны,
архаичен. Ужасно первобытен. Однако при высвечивании этого подземья
обнаруживается непроницаемое, источающее зло пятнышко черноты, ему
соответствует в Пеллусидаре крошечная неподвижная луна, отбрасывающая
застывшую мрачную тень. Итак, я имею в виду именно то, что
"пеллусидность", понимаемая как прозрачность, является частью
"Пеллусидара". Однако слово "пеллусидный" определяется как "отражающий
свет равномерно всеми гранями" или "пропускающий свет с минимальным
рассеиванием или искажением". Полотна Виннегана обладают прямо
противоположным свойством. Но сквозь изломанный, перекрученный свет
проницательному глазу видно первозданное прозрачное сияние, ровное и
устойчивое. Это тот свет, который я имел в виду в моей предыдущей лекции о
полярном медведе и "Эпохе Зацикленного человека". Внимательно, пристально
вглядевшись, наблюдатель может обнаружить его, даже почувствовать -
фотонный пульс, биение жизни виннегановского мира.
Рускинсон на грани обморока. Видя улыбку Лускуса, его черный монокль,
так и рисуешь мысленно образ пирата, который только что захватил испанский
галеон, груженный золотом.


Старик, глядя все так же в перископ, говорит:
- А вон Мариам ибн-Юсуф, египетская дикарка, о которой ты мне
рассказывал. Плывет, как Сатурн, с отчужденным царским, холодным видом,
несет на голове одну из этих шляпок, от которых обезумели модницы: здесь
подвешено, здесь закручивается, тут все цвета радуги. Кольца Сатурна? Или
нимб?
- Она прекрасна, она была бы чудесной матерью моих детей, - говорит
Чиб.
- Аравийская цыпа. У твоего Сатурна две луны - мать и тетка. Дуэньи!
Ты говоришь, стала бы доброй матерью? Превосходной женой? Она умна?
- Не уступает умом Бенедиктине.
- Тогда дерьмо. Как и где ты их находишь? Ты уверен, что влюблен в
нее? За последние полгода ты влюблялся в двадцать женщин.
- Я люблю ее. Это настоящее.
- До тех пор, пока не встретил следующую. Разве ты можешь любить
что-то, кроме своих картин? Бенедиктина собирается сделать аборт, верно?
- Да, если я не сумею отговорить ее, - отвечает Чиб. - Если честно, я
больше не испытываю к ней ничего, даже малейшей симпатии. Но она
вынашивает моего ребенка.
- Дай-ка я взгляну на твой лобок. Нет, ты все-таки самец. А то я
усомнился на секунду, уж так ты раскудахтался по поводу ребенка.
- Ребенок - это чудо, способное поколебать секстильоны неверных.
- Даже и не знаю, что можно возразить. Но разве ты не в курсе, что
дядя Сэм прожужжал нам все уши, ведя пропаганду за снижение рождаемости.
Ты как с неба только что свалился.
- Дед, мне пора идти.
Чиб целует Старика и возвращается в свою комнату, чтобы закончить
последнюю картину. Дверь по-прежнему отказывается узнавать его, и Чиб
звонит в госоргановскую мастерскую, где ему отвечают, что все специалисты
на Фестивале народного творчества. Он покидает дом в полном бешенстве.