"Филип Фармер. Бесноватый гоблин ("Доктор Калибан и Лорд Грандрит" #3)" - читать интересную книгу автора

честным, чувство превосходства над окружающими, гордыню - неважно, как
тщательно удавалось скрывать это от других и, что горше всего, от себя
самого. Гордыня, именно она возвела непроходимый барьер между ним и людьми.
Калибан не стремился стать Агасфером в человеческом мире - таким сделал
его родной отец.
И главным намерением сурового родителя был именно бунт против засилья
Девяти бессмертных - Док ничуть не сомневался в этом. Ведь именно на них
отец возлагал вину за собственное помешательство и за ту непомерную цену,
которую до сих пор приходится платить человечеству за благополучие тайной
ложи. Борьба с криминальным миром занимала в этом плане место
подготовительного этапа, служила сыну закалкой. Отец выжидал удобный момент,
чтобы вместе с Калибаном объявить открытую войну Девятке. Но до поры держал
всю затею в глубокой тайне, скрывая даже от сына.
Тем временем, прежде чем родитель успел приоткрыть перед сыном свои
благородные планы, Девятеро предложили юноше отведать эликсир бессмертия.
Соблазненный перспективой прожить тысячелетия, Калибан, до тех пор
кичившийся своей нравственной чистотой, клюнул на удочку нечистого и ответил
безусловным согласием. И не обмолвился отцу ни словом. Оба они ничего не
знали о взаимоотношениях другого с Девяткой. Отец скрыл от сына, что
является кандидатом. А у Калибана, в то время еще не допущенного на жуткие
церемонии в африканских пещерах, и вовсе не имелось веских причин
откровенничать с отцом о своей причастности.
Каким-то образом бессмертные все же проведали, что отец Калибана
замыслил измену, и убрали его. Никаких прямых доказательств соучастия
Девятки в этом убийстве не осталось, но обстоятельства смерти оказались
таковы, что Калибан не сомневался, чьих рук это дело.
Выследив непосредственных исполнителей, он сумел вызнать имя заказчика.
Но вскоре нашел того мертвым. За века бессмертные неплохо научились прятать
концы в воду.
Именно гибель отца, став последней каплей, сподвигла Калибана восстать
против зла, против всего того, что творила тайная ложа. И все же страсть по
бессмертию не остыла в душе, стала настоящей его манией. Док знал это,
понимал ясно, но старательно задвигал свое понимание в самые глухие уголки
сознания.
Калибан сколотил команду, собрал вокруг себя группу рисковых парней,
обладавших различными профессиональными навыками. К Риверсу и Симмонсу
присоединились еще трое: Вильямс, Шортенс и Кидфаст - тоже сослуживцы
Калибана по пехотной части. Вгрызаясь в гранит науки в Гарварде и школе
Хопкинса, он не растерял боевых друзей и, поддерживая отношения с ними,
регулярно обменивался визитами. Однополчане сдружились также и с отцом
Калибана, поэтому преступление Девятки обернулось личной бедой и для них.
Вот тогда-то и прозвучало предложение Дока о совместном крестовом походе,
первым же этапом которого должна была стать месть убийцам отца. А затем...
- Док! Эй, Док! - окликнул Пончо. - Вы что, грезите наяву?
Мигнув, Калибан энергично тряхнул головой.
- Малость замечтался, - признался он.
- Вертолеты уже на подходе! - крикнул снаружи Берни.
Калибан, не мешкая более, выскочил за дверь, за ним остальные. Пончо
погонял впереди себя Царндирла, все еще квелого от действия препарата.
Торопливо пройдя с полсотни шагов по тропинке, они свернули в глухую чащу.