"Филип Фармер. Апофеоз, или Зарисовки на руинах моего сознания ("Экзорцизм" #2)" - читать интересную книгу автора

навстречу уже спешил швейцар. Высадив пассажиров, "роллс-ройс" отъехал от
ресторана. Чайлд решил проследить за ним. На водителе была форменная одежда,
возможно, он направится к дому, где живет сейчас Вивьен. Правда, автомобиль
может принадлежать ее приятелю, но Чайлду, пожалуй, не помешает знать, где
он обитает.
Хотя Чайлд уже не работал частным детективом, он продолжал держать в
машине магнитофон и, следуя за "роллс-ройсом" по Санта-Моника, а затем -
северной части бульвара Сансет, подробно описал машину и назвал ее номер.
Автомобиль свернул на Лексингтон, проехал два квартала, достиг подъездной
дорожки, опоясывающей огромный особняк, построенный в георгианском стиле.
Здесь водитель вышел и, обойдя дом, скрылся из виду. Сумерки и нескончаемый
дождь не давали разглядеть с улицы номер дома. Пришлось добраться до
подъездной дорожки. Надеюсь, никому из обитателей особняка не придет в
голову посмотреть сейчас, что творится снаружи, подумал Чайлд. Окна
светились, но других признаков жизни заметно не было.
Чайлд вернулся к своему "понтиаку" и забрался внутрь с правой стороны,
чтобы не замочить ноги. Грязная серо-бурая вода залила асфальт, булькала в
траве у кромки дороги.
Он записал на магнитофон номер дома; затем, вместо того чтобы уехать,
долго сидел, раздумывая, что предпринять дальше. После той памятной ночи в
доме барона Игеску его решили оставить в покое. Зачем же тревожить их покой?
Конечно, эти создания были хладнокровными палачами, садистами,
похитителями. Чайлд знал про их преступления не понаслышке. Но доказать
ничего не мог. А расскажи он обо всем, что произошло, наверняка оказался бы
в психиатрической больнице. Что самое печальное, власти поступили бы
абсолютно логично.
Иногда Чайлд сам отказывался верить, что события, свидетелями которых
он стал, - не игра расстроенного воображения. Даже самые яркие сцены, навеки
врезавшиеся в память - например, когда он спустил в туалет "телесную
оболочку" Долорес дель Осоройо, включая даже глаза, - уже казались бредовыми
видениями.
Его ограниченный человеческий рассудок был способен воспринять лишь
определенную сумму категорий и форм, а все, что пришлось пережить в компании
с Игеску, Вивьен Мабкруф, Фредом Пао, Бендинг Грассом и прочими обитателями
огромного старинного дома в северной части Беверли-Хиллз, далеко выходило за
рамки общепринятых представлений. Естественно, разум Чайлда старался
упрятать поглубже в тайниках мозга впечатления, никак не состыковывавшиеся с
привычным. Убрать то, что невозможно объяснить, чтобы пылилось в самом
укромном уголке подсознания...
Можно отправиться домой, в Топанага Кэньон, и забыть про все. По
крайней мере постараться забыть...
Чайлд тяжело вздохнул. Ничего не выйдет: он попался на крючок и уже не
сможет вырваться на свободу. Он не переставал думать о том, кем в
действительности были Игеску и его компания. Кто они - вампиры, оборотни,
твари, рассказы о которых принято считать выдумками, порожденными
суевериями? Даже теория Игеску об их происхождении и сущности, в деталях
изложенная старым бельгийским ученым ле Гаро, несмотря на "научный" стиль
изложения и атрибутику, ныне звучала совершенно дико. И все же это лучше,
чем рассуждения о суеверных выдумках.
Чайлд снова вздохнул и тихо чертыхнулся. Нет, он все-таки докопается до