"Филип Хосе Фармер. Несколько миль" - читать интересную книгу автора

назвать жизнью.

Он шел и шел, а над ним проносились горожане, восседавшие то в
капсулах трубопровода, то в своих личных крылатых машинах (их
можно было брать напрокат в своей компании). Как-то мимо него
порхнула малиновка, и братец Джон сказал:

--Ах, Джон, если бы ты верил в эту пагубную доктрину о
переселении душ, то предпочел бы начать новое существование в
виде птицы. Но, конечно, тебе это не суждено, так стоит ли
жалеть о восторге крылатого полета? Это боль в ногах наводит на
столь опасные мысли. Иди же, Джон, иди! Волочи свою усталую
задницу.

Он отшагал еще мили две, когда к своей радости увидел открытый
вход в парк. Это был один из двух больших городских парков, в
котором собирались обыватели, чтобы получить представление о
внешнем мире. Здесь тянулись извилистые песчаные дорожки, груды
валунов напоминали миниатюрные горы с пещерами; здесь высились
деревья, населенные птицами и белками, и тянулись озерца с
гусями, утками и лебедями, где порой на водной поверхности шла
рябь от плещущихся рыб.

По сравнению с геометрической точностью посадок, которые он
только что покинул, парк казался сущим раем. Но увы! В этом раю
не было змей, но он кишел Адамами и Евами с маленькими Каинами
и Авелями, что валялись на травке, пили, орали, храпели,
занимались любовью, ссорились, смеялись или сидели с мрачным
видом.

Поразившись, братец Джон остановился. Он так долго находился в
стенах обители Девы Нашей Города Четвертого Июля, что и забыл,
как выглядит скопище людей.

Топчась на месте, он услышал звук, от которого все вокруг
смолкли. Где-то пронзительно выла сирена пожарной машины.

Повернувшись, он увидел, что от таверны на краю парка тянется
дымок. И над верхушками деревьев, прорезая воздух, летела
красная игла пожарной лестницы.

Братец Джон кинулся в сторону таверны. Она была одной из
немногих закусочных в городе на поверхности земли и напоминала
бревенчатый салун периода ранней Америки. Здесь любители
пикников могли вкушать "атмосферу", забывая об обширных,
убийственно чистых и светлых кафетериях своих компаний, в
которых обычно питались.

Стоявший в дверях владелец "етова старова аризонского салуна"
преградил вход братцу Джону.