"Филип Фармер. Небесные киты Измаила" - читать интересную книгу автора

Не успел он пролететь очередную милю или около того - точнее оценить
расстояние ему было сложно, - как увидел, что первый обломок врезался в
джунгли и исчез из виду. Было похоже, что не успел он обрушиться вниз, как
его оплели ползучие побеги.
Вторая, меньшая половина так сильно ударилась о морскую поверхность,
что развалилась на дюжину частей. Некоторые из них срикошетили и, прежде чем
остановиться, отлетели довольно далеко к западу.
"Интересно, - подумал он, - я падаю достаточно быстро, чтобы разбиться
о воду?" И тут он увидел, что с неба падает не он один.
Так далеко, что нельзя было разобрать ни черт лица, ни даже пола, -
видно было только, что это человек, - медленно опускалась еще одна фигура,
цеплявшаяся за похожую на веревку горловину пузыря цвета сырого мяса.
Непонятно почему, но он подумал, что другой оставшийся в живых был не
из команды "Рахили".
Этот другой был выше его - значит, он упал позже. А может, просто его
пузырь был больше, чем у Измаила.
Откачнувшись, - а он качался как маятник, совершающий затухающие
колебания, - Измаил посмотрел мимо выпуклости своего пузыря-аэростата вверх.
Почти в центре огромной туши было несколько больших дыр, которые прорвал
корпус "Рахили" и куски воздушного корабля. Дыр, проделанных им самим и его
попутчиком, видно не было.
Через секунду он "солдатиком" вошел в океан. Уйдя с головой под воду,
он вынырнул, корчась от боли. Вода немилосердно жгла ему глаза; ему
казалось, что в рот попал чуть ли не ком соли.
Пузырь, который он уташил за собой под воду, лопнул, выпустив
содержимое. От этого газа он еще сильнее закашлялся, а перед глазами
опустилась словно-бы огненно-белая завеса.
Он обнаружил: чтобы держаться на плаву, ему не надо грести, - можно
вообще не двигаться. Это море было более безжизненным, чем Мертвое море
Палестины или Большое Соленое озеро в штате Юта. Можно было лежать на спине,
глядя на большущую луну, цветом похожую на лимбургский сыр, и огромное
красное солнце, не напрягая ни одного мускула.
Хотя вода была насыщена минералами, ее несло течением.
Однако течение было направлено не в ту сторону, куда дул ветер, а
навстречу ему. И оно было неравномерным. Оно состояло из пологих волн,
бегущих на запад, - и они были непохожими на обычные волны. Хотя он оцепенел
от страха - теперешнего и уже пережитого - и не был в состоянии размышлять и
анализировать, он почувствовал, что это, похоже, колеблется земля, а не
вода. Их порождали землетрясения.
Потом он перестал думать о всяких странностях и заснул.
Он спал, слабо покачиваясь вверх-вниз на волнах, которые медленно, но
неуклонно несли-его на запад: лицом к небу, руки сложены крест-накрест (он
даже не знал об этом, пока не проснулся).
Когда он очнулся, солнце еле-еле склонилось к горизонту, хотя он и
чувствовал, что проспал не меньше восьми часов.
Он натолкнулся на что-то головой, и это пробудило его от глубокого сна:
смутные образы осаждали его больной рассудок, как акулы барахтающегося в
воде человека.
Он протянул руку и оттолкнулся, но в такой вязкой воде усилия хватило
лишь на то, чтобы отплыть примерно на фут.