"Клод Фаррер. Барышня Дакс" - читать интересную книгу автора

на балюстраду, аббат увидел вдали, на извилистой тропинке, светлое платье
удаляющейся барышни Дакс.
"Добрая девушка! - подумал он. - Вот она очищена таинством, и когда я
увижу ее снова через два месяца, вряд ли душа ее будет менее чиста, чем даже
в этот миг".
Аббат Бюир следил глазами за светлым платьем, пока оно не скрылось в
чаще деревьев. Светлое платье шло по направлению к Лиону. Огромный Лион
глухо гудел заводами, трамваями, вокзалами, рынками, казармами, портом,
полным пароходов; и этот глухой гул доносился до епископского балкона, как
некий натиск современности, разбивающийся у подножия базилики.
"В этом испорченном мире, - думал аббат, - эта девушка чудесным образом
сберегла свою чистоту. И, однако, она видела гнусность мира и коснулась ее.
Она знает зло. Дьявол дал ей познать грех помысла и грех плоти. Но
милосердие Создателя сохранило ее от искушения".
Зазвонил колокол в Фурвьере. На некоторое время священные звуки
заглушили мирской шум, доносившийся из города. Но когда звон окончился,
колебания меди быстро утихли, а гул людей оттуда, снизу, воцарился снова,
мощный и упорный.
"У Алисы Дакс, - продолжал священник, погруженный в свои мысли, - есть
вера. Вера охранит ее. Она девственница по воле божьей. Скоро она будет
супругой во Христе; и она свято прольет на мужа и на детей избыток своего
сердца, столь жаждущего нежности!.."
Аббат Бюир открыл свой молитвенник. В листве липы, шагов на сто ниже
балкона архиепископа, внезапно и звонко заворковала влюбленная горлинка.

IV

- Дакс! Дакс! У тебя стибрили фотографии актрис!
Дакс (Бернар), ученик четвертого класса Лионского лицея, злобно пожал
плечами и не удостоил ответом. Отвечать было совершенно ни к чему,
фотографии все равно стибрили, - это было очевидно. Обнаружив воровство, он
обливался холодным потом при мысли, что, быть может, какой-нибудь
воспитатель рылся у него в парте. К черту тогда сразу его так ревниво
оберегаемая им репутация ученика, "безупречного во всех отношениях"...
Но нет, это была только проделка товарищей. Скверная шутка. Он здорово
злился, Бернар Дакс, сохраняя вид светского человека, над которым подшутили
уличные мальчишки.
Ученики расходились из лицея. Стремительным потоком вырывались
приходящие ученики из старой черной тюрьмы, и среди толстых щек, надвинутых
на уши фуражек и рваных курток Бернар Дакс, одетый с иголочки и прилизанный,
выделялся элегантным пятном. Вообще говоря, он был красивый мальчик, и знал
это. Он был скороспелкой, уже заглядывался на женщин и хотел нравиться им.
Скрытный, несмотря на свои четырнадцать лет, он был бы приятен, если б не
его позерство и снобизм. За это товарищи единодушно не переваривали его.
- Дакс, - крикнул один малыш, - вон твоя нянька ждет тебя на тротуаре.
Насмешливый хохот прокатился по улице, кишащей лицеистами.
Действительно, сопровождаемая горничной-савояркой барышня Дакс ждала слишком
близко от входа. До глубины души почувствовав унижение, Бернар притворился
слепым и быстро прошел мимо них, выпрямившись, как палка. Барышня Дакс дала
ему пройти вперед и нагнала, только далеко отойдя от насмешников.