"Клод Фаррер. Барышня Дакс" - читать интересную книгу автора

шепотом люди вроде меня?
Она презрительно пожала плечами:
- Я пишу, как чувствую, и мне наплевать на то, что думаете вы и разные
мещане!
- Она анархистка, - чрезвычайно мягко попыталась извиниться за нее
госпожа Терриан.
- Конечно, я анархистка. И я настоящая анархистка и всегда действую
согласно моим убеждениям. Для меня не существует ни религии, ни законов, и
так как я ни во что не верю, было бы глупо с моей стороны слушаться чего бы
то ни было!
- Бросьте, - живо возразил Фужер, - наоборот, вы недавний приверженец
нового культа: вы поклоняетесь богу красоты, ложному, как и всякий другой
бог. И вы служите ему более слепо, чем какая-нибудь итальянка своей Мадонне:
ваше искусство есть догмат, ваша поэзия - ритуал, и вы верите, как угольщик.
Послушайте, я, законный отпрыск того самого мещанина, которого вы так
презираете, я, буржуа, я, светский человек, я, дипломат - мерзость
запустения! - я куда лучший анархист, чем вы, оттого что я не верю ни в
какого бога, не больше верю в вашего бога, чем в его предшественников.
Красота? Условность! Искусство? Фантасмагория! Поэзия? Вымысел! Любовь?
Злоупотребление доверием!..
Он круто повернулся на груде подушек и с улыбкой взглянул на барышню
Дакс. Она не смеялась. Она почти со страхом смотрела на него в упор. И
внезапно отважилась совсем тихо прошептать:
- Неужели вы действительно ни во что не верите?
Он довольно долго молча смотрел на нее, и насмешливая улыбка исчезла с
его лица. Наконец он ответил ей, еще тише, чем говорила она:
- Нет, это не так. Никогда не нужно принимать всерьез моих слов.
Он провел рукой по лбу, и барышня Дакс с восхищением посмотрела на его
длинные тонкие пальцы; он уже успел снова принять обычный легкомысленный
тон:
- Ну да, я верю во все пустяки, о которых шла речь, верю потому, что я
сам поэт, художник и, само собой разумеется, влюбленный.
Он поднялся одним прыжком:
- Музыкант, музыки!
Но Жильбер Терриан не захотел играть.

V

- Эта госпожа Терриан, - решила госпожа Дакс, возвращаясь по пыльной
дороге, которую она предпочитала лесам, - эта госпожа Терриан была бы
славной женщиной, если б не балда ее сын, который двух слов связать не
умеет, и пара этих ветрогонов, которых она подобрала неведомо где!
На западе садилось солнце. Небо цвета меди бледнело над снежными
вершинами, и черное кружево елей походило на декорацию волшебного театра
китайских теней.
- Почему, например, - госпожа Дакс продолжала свой монолог, - почему
эта женщина живет отдельно от своего мужа? Очень может быть, что жизнь с ним
была нелегка, но все мужья таковы, и порядочная женщина должна с этим
примириться. Нет, здесь что-то другое: должно быть, он дурно вел себя. Тогда
уж это вопрос собственного достоинства. Но, как бы то ни было, а она не