"Раян Фарукшин. Не спешите нас хоронить... Рядовой Усман" - читать интересную книгу автора

Краснолицый подполковник, замполит полка, волнуясь и постоянно
заглядывая в смятую бумажку в неподдельно трясущихся руках, объявил боевиков
малограмотными и не способными к организованной обороне, а мирных жителей
назвал стариками, жаждущими освобождения от уз кровожадного,
взбунтовавшегося генерала.
Чего скрывать, я встретил такие новости в прекрасном расположении духа.
До дембеля оставалось тянуть пять месяцев, а настроение офицеров,
определивших, что для полного покорения Грозного нужно около двух недель, а
на разоружение всей республики уйдет не более двух месяцев, перекинулись и
на меня. Возвращаться назад в часть так быстро, через два месяца, не
хотелось, казалось скучным и прозаичным, поэтому я надеялся застрять в Чечне
еще на несколько месяцев.
О смерти, боли, крови и грязи я не подумал. Казалось, их не будет. Не
будет ничего страшного, не будет трупов ни у нас, ни даже у боевиков.
Казалось, мы проедем по Чечне как красноармейцы по освобожденным городам
Европы в 1945-ом, верхом на осыпаемой цветами броне.
"После разгрома их банд наверняка сделают как в Молдове и Абхазии,
наставят блокпостов, и оставят контингент миротворцев," - думал я - "что
неплохо для меня, можно будет спокойно дослужить до дембеля здесь, и поехать
домой прямо из района "горячей точки", а не путешествовать туда-сюда от
Кавказа до Урала и по всей стране, в тесном и душном вагоне поезда".
И действительно, до самого дембеля я оставался в Чечне, но "спокойной
службой" те пять месяцев назвать никак не могу. Это были пять месяцев
кромешного ада, пять месяцев ранений, смерти, голода и сумасшествия.
Сумасшествия целой страны. Солдаты и офицеры, боевики и мирные жители: мы
все смешались в одну большую кровавую кучу. Мы все сошли с ума. Навсегда.
На очередном построении нам наконец-то выдали сухпайки, соляру, оружие
и боеприпасы. Предложили быть осторожными, чтобы с непривычки не поубивать и
не поранить друг друга. "Убивать и ранить надо врага!" - пояснил нам
взводный. "Так точно!" - дружно согласились мы.
30 декабря, огромной колонной, которой не было видно ни конца, ни края,
наш полк, подобно пучеглазому китайскому чудовищу виляя серым хвостом и
подсвечивая себе дорогу глазами-габаритами, медленно выдвинулся в сторону
притихшего в зловещем ожидании Грозного.
Проехав сколько-то километров в мертвом тумане почти вслепую, мы
получили приказ остановиться. Слишком медленно мы ехали к цели, нужно было
что-то менять. Как нам объяснил взводный, нас в полку набиралось около
тысячи двухсот человек, а это слишком много, чтобы быстро присоединится к
подразделениям 131-й омсбр, поджидающим нас на въезде в Грозный.
Мы остановились, передохнули, оцепили от колонны всех, замедляющих
движение вперед. Так подразделения медиков, ремонтно-восстановительная рота
и рота матобеспечения остались позади, в темноте. А мы, танковый и два
мотострелковых батальона, дозаправились, перекусили, и вышли на марш. В
новогоднюю ночь, 31 декабря 1994 года.
Цель нам поставили вполне конкретную - освобождение от незаконных
вооруженных формирований города Грозный и наведение конституционного
порядка, как в городе, так и в предместьях. На это штабисты из Моздока
выделили несколько суток. Сколько там этих самых формирований, тогда нам,
естественно, не сообщили. Надеялись, что боевиков не много. На самом деле, в
городе сосредоточилось множество мобильных, хорошо обученных и превосходно