"Людмила Фатеева. Знай свое место" - читать интересную книгу автора

концертной толпы и перекраивает мировоззрение ко всем чертям.
Фонтан красноречия сверкал долго. Шура, как сквозь вату, слышал звонкий
смех девицы. И распалялся еще больше.
- ... не представляешь, сколько девок мечтают залезть к нам в штаны. А ты
выкобениваешься... - вышел он на новый виток, зачем-то совсем не в своем
стиле, еще не осознавая, что уже через пять минут ему станет мучительно стыдно
за свои слова. Девица, что-ли была какая-то необычная. Провокация ходячая.
- Ну, ладно, ладно, - перебила его девица. И совершенно некстати. Шура
только-только собрался загнуть такой эпизод, от которого бы у любой девицы
крыша съехала. А она перебила весь запал. - Хватит. Если ты так этого
хочешь... Ты и вправду этого хочешь?
- Чего? - не вполне еще пришел в себя Шура.
- Того, что ты мне сейчас рассказал, - насмешливо пояснила девица.
Шура в недоумении уставился на нее.
- А ты представляешь, как создается настоящая Музыка? Ты представляешь,
какой ценой за нее надо платить?
- А тебе сколько надо заплатить, чтобы ты, если так не хочешь, приняла
приглашение музыканта? Пятьдесят рублей тебя устроит? - именно такая сумма
лежала у Шуры в заднем кармане джинсов.
- Ты хочешь купить меня за пятьдесят рублей? - развеселилась девица. - Ох,
какой ты простой! Так вот взять и купить? Без потерь? Без тысячи литров пота?
Без пяти лет психушки и двух попыток самоубийства? Без тайных мужских слез
отчаяния и седьмой волны женского презрения?
Ох, прислушаться бы Шуре тогда к ее странным словам, задуматься. Да нет
Шура был глух и слеп. Шура как бык упрямо гнул свое и не желал покидать
сумеречную зону умственного затмения.
- Сто! - Шура прикинул, где занять.
Девица захохотала.
- Так чего ты хочешь: меня или загаданного тобой?
Шура неопределенно мотнул головой, не вполне понимая смысла сказанного.
- Или всего сразу?
Шура и не уловил, как из груди вырвалось хриплое "ДА".
- Ну, раз так... - внимательно глянула ему в глаза девица. - Попробуй. А
то наплел тут сорок восемь бочек арестантов. Намеки грязные позволяет. Ну и
каша у тебя в голове, - поморщилась она. - Может, определишься...
У Шуры закружилась голова.
- А кто ты?!... - запоздало спросил он, непонятным чувством понимая, что
надо было задать этот вопрос сразу.
- Твоя Муза, - исчезая брызгами света и черной кляксой забвения
одновременно, успела лишь проговорить девица.
И пропала. Шура очумело помотал головой, оглянулся вправо, влево,
посмотрел назад...
И снова уставился на дорогу. Который раз он едет по этой дороге? И все
равно так и подмывает поглазеть по сторонам. Америка, вожделенная Америка.
Небоскребы, лимузины, безразличные толпы безликих людей. Когда-то казалась
такой далекой и недоступной, а вот сейчас - как лимон на блюдце перед ним.
Хочешь, целиком ешь, хочешь - на кусочки порежут...
Алекс подъехал к своему дому. Подъехал с черного хода, потому как перед
парадным орда фанатов восторженно раздирала в клочья его двойника. Пробравшись
в дом, Алекс уронил худое тело на подушки, лежащие возле камина прямо на полу.