"Константин Федин. Бакунин в Дрездене (Театр в двух актах)" - читать интересную книгу автора

Г р у н е р т. Хе-хе!..
Г е н а р т. Что же дальше?
Д а н и н и. Дальше? Дальше я узнал, в какие руки попала судьба наше-
го королевства.
Г р у н е р т. Т-ш-ш!

(Данини делает несколько глотков пива из поднесенной хозяйкой кружки
и продолжает говорить, наслаждаясь впечатлением, какое рассказ произво-
дит на слушателей.
Крадучись, входит Марихен.)

13.

Генарт, Грунерт, Клоц, фрау Грунерт, Данини, Марихен.

Д а н и н и. Маэстро, значит, направился прямо, а я - по стенке, по
стенке, тихонько к самой ширмочке, за которой, собственно, все и проис-
ходило. Никто меня не заметил - толкотня там, точно в королевской прием-
ной: все торопятся, всякий старается попасть в покои...
Г р у н е р т. В чьи покои?
Д а н и н и. К русскому.
Г р у н е р т. А он и живет там?
Д а н и н и. Не выходит оттуда. Слышу - рычит. Если, говорит, вы не
хотите, чтобы на ваши головы обрушилось проклятье всего народа...
Г е н а р т. Лицемер!
Д а н и н и. ...вы должны, говорит, выиграть решающее сражение. Если,
говорит, мы его примем здесь, то все погибло... Тут ему кто-то возра-
жать: народ, говорит, ни одной баррикады до сих пор не сдал, а вы хоти-
те, чтобы он покинул позиции.
К л о ц. А русский?
Д а н и н и. А русский в ответ: надо, говорит, собрать свои силы и
повести наступление, а обороной ничего не достигнешь... Вот как раз в
это время пруссаки и начали канонаду. Шум поднялся у них - ужас! Только
через минуту вылетает из-за ширмочки наш композитор и говорит: наступает
немецкая народная война...
Г е н а р т. Как же наступает?
Д а н и н и. А вот так...
К л о ц. Уйдут в горы, в леса и будет новая тридцатилетняя война...
Боже мой, Боже мой!
Г р у н е р т. Судьбы народов решают за ширмочкой? А?!

(Слышится отдельный шум.)

Г р у н е р т. А русский что?
Д а н и н и. Ни ест, ни пьет, да что там - вот уже неделя, как он не
спал, и хоть бы что! Отдает приказы, куда послать подкрепление, где что
поджечь. Лежит на кожаном диване...
М а р и х е н. Вовсе не на кожаном, а на шелковом, в цветах и с коро-
нами! И никого к нему не пускают, стража кругом королевская... Я сама...